— Это мы еще в училище прошли, — сдержанно усмехнулся тот. — Теперь другое…
— Из пустого в порожнее! — достав из пиджака сигареты, зажигалку, Волощук собрался закурить. — Задыми, раз такое дело!
Тимша сел, точно в самом деле собирался взять сигарету. Соколка его смутно белела в полутьме.
— Не надо в комнате курить, бригадир, — сказал он. — Некультурно это!
Как многие курящие, Волощук с Косарем не часто задумывались об этом даже в общественных местах, а у себя — и подавно. Зажигалка вспыхнула и тут же погасла.
— Здоровье свое бережешь? Пра-авильно!
Должно быть, не очень веря, что его призыв будет услышан, Тимша не отозвался. Он хотел было лечь, но вдруг золотой огонек сигареты, описав дугу, шлепнулся у самого порога.
— Не обижайся, бригадир. Я правду говорю.
Волощук озабоченно вздохнул.
— Не знаешь ты еще ничего, петушок. В шахте у нас — штурмовщина, столпотворение…
По-прежнему не соображая ничего, Тимша подсел к нему на койку.
— Нам-то чего переживать?
— Дергас даже отпускников вернул…
— Зачем?
— Премию оторвать хочет! А из-за этого и ребята на тот свет пошли.
Оказывается, поступками людей управляли не только служебные, но и совсем побочные интересы, Тимша как-то не догадывался об этом.
— А что ж в тресте? — вспыхнул он. — Разве там не понимают?
Волощук угрюмо махнул рукой.
— В тресте у него дружки. Им тоже отчитываться перед начальством надо.
Косарь сонно заворочался.
— Спите вы, ду́рики! Наше дело рубать да вкалывать. А начальство само знает что к чему.
8
Что к чему давно знал и Суродеев. Просматривая доклад пленуму горкома, он старался представить, как будет воспринято то, что должны были услышать участники, и боялся, не покажутся ли скучными его цифры и выкладки.
Неслышно войдя в кабинет, дежурная сказала:
— Иван Сергеич! К вам из «Гипроугля»… представитель.
Не любивший, чтобы мешали, Суродеев недовольно поднял отяжелевшие веки.
— Чего ему?
Все уже разошлись. Взглянув на часы, показывавшие начало десятого, он с сожалением вздохнул.
— Ну ладно. Только ненадолго.
Это означало, что минут через пять-десять дежурная должна войти снова и напомнить о каком-нибудь якобы неотложном деле. Тогда, воспользовавшись предлогом, Суродеев прервет беседу и отпустит посетителя.
— Хорошо, Иван Сергеич.
Она вышла. Тотчас же в дверях показался высокий, в прорезиненной куртке на молниях, представитель. Он был лысоват, немолод и производил впечатление изрядно потрепанного жизнью, оставившей ему только эту куртку на молниях да завидную непринужденность в любом кабинете.
Суродеев поднялся навстречу. Как-никак, центральные учреждения не часто баловали Углеград вниманием.
— Рослицкий, — назвался представитель и, подав ему удостоверение личности в залоснившихся темно-красных корочках, сел, не ожидая приглашения. — Хотелось побывать у вас прежде, чем засяду в тресте. Управляющий, говорят, уехал. Так я… чтобы не терять времени.
— Да, его вызвали в совнархоз, — сказал Суродеев, возвращая удостоверение. — Завтра, наверно, вернется.
Словно приготовившись к обстоятельному разговору, Рослицкий достал папиросы. Они были дорогие, в большой, красиво расписанной коробке и чаще шли на экспорт, чем поступали в продажу.
— Ну? Что у вас хорошего?
— Есть и хорошее, и плохое, и всякое.
— А конкретно? По шахтам?
Суродеев понял, что так не отделаешься, и, вспомнив о новом щите, решил сплавить любопытствующего представителя к Дергасову.
— Применили тут у нас, на Соловьинке, кой-какое техническое новшество. Неплохо получилось.
— Что именно?
Прошло уже более пяти минут. Вот-вот должна была появиться дежурная, и, поглядывая на дверь, Суродеев стал скупо объяснять:
— Метростроевский щит в сильно обводненных пластах. Прокладывает горизонтальный штрек из готовых бетонных тюбингов…
В глазах Рослицкого мелькнуло нечто похожее на заинтересованность.
— Вот как! И много прошли уже?
— Метров четыреста.
Дежурная приоткрыла дверь и, не найдя ничего лучшего, сказала:
— Иван Сергеич, машинистка не разбирает вставку в докладе. Может, продиктуете ей?
— Сейчас, — согласился Суродеев. — Найдите мне, пожалуйста, Дергасова. Срочно.
Папиросный дым витал над столом. Рослицкий уходить не собирался.
— Съездите поглядите, — предложил Суродеев. — Наши горняки по-новаторски внедряют многое.