— Шаба-аш! Перекур с дремотой…
Оставив топоры в бревнах, отходники стали спускаться вниз. На траве появилась полотняная ряднинка, а на ней — хлеб, ложки, гренки лука и в круглой коробочке из-под монпансье — соль.
Разбитная, моложавая стряпуха налила чуть не вровень с краями общую миску.
— Садитесь и вы, — по-хозяйски пригласил пришедших Косарь. — Чего как инспекция по качеству зыркаете?
— Садитесь, садитесь, — засуетилась стряпуха. — Не объедите! Вот только ложек лишних нету.
С потешной ужимкой Сергованцев предложил свою Тимше, а себе достал из-за голенища металлическую.
— У кого ложка, у того и праздник!
Метелкин смешливо прыснул:
— А у кого две?
Волощуку ложка нашлась у Трифоныча.
Пристроившись рядом с Сергованцевым, Тимша ел не спеша. Хорошо зная, что из общей миски сначала едят без мяса, он старался зачерпывать похлебку с картошкой, оставляя мясо на после, когда скомандует старшой.
А Волощук, не обращая внимания ни на кого, черпал подвертывавшиеся кусочки баранины, отправляя в рот.
— Хороша похлебка, мамаша! — нахваливал он. — Наваристая!
— Добрый баранчик был, летошничек. На той неделе свежевали…
— Как там, молока отпустили? — спросил у стряпухи Трифоныч и непонятно отчего закашлялся. — С творожком бы…
Миска наполовину опустела. Косарь постучал ложкой по краю, скомандовал:
— А теперь с мясом!
Поперхнувшись, Волощук побагровел чуть не до слез.
— А я и не знал, что у вас по команде, — смеясь, пробормотал он, пытаясь превратить все в шутку. — Хлебал, как в столовке…
— С гостей разве спрос, — охотно выручил его Метелкин.
А стряпуха, вываливая в миску молодую, забеленную простоквашей картошку, извиняюще сказала:
— Теперь уж так редко где едят. Всё больше по-городскому.
После обеда Волощук и Косарь прилегли в холодке под башней, стали разговаривать. Тимша прислушивался, не вступая.
Ковыряя щепинкой в зубах, Косарь выглядел как заправский плотник: рубаха — навыпуск, в волосах — стружки. Волощук хотел дознаться, что он собирается делать дальше.
— Увяз тут? Окончательно?
— Увяз. Скоро простенки возведем, а там всего ничего останется.
Устало потянувшись, Косарь сладко зевнул и с сожалением поинтересовался:
— Значит, не понравилось тебе на отдыхе? А я бы, кажись, поехал, лег и не вставал весь срок!
Работа закипела снова. Хрясканье топоров разносилось далеко. Тесали лес, мшили пазы, все выше, выше выводили простенки. С каждым венцом силосная башня делалась будто ниже. Непокрытая ее макушка калёно поблескивала красным кирпичом.
Волощук сходил со стряпухой, принес два топора. Сидеть без дела он не мог, а в город возвращаться было рано.
— Давай-ка, Тимофей! Мясо из миски рубали, надо отработать.
Выбрав топор полегче, Тимша привычно спросил:
— А что крепить?
— Слыхал, старшой? — засмеялся Волощук. — Шахтера хоть на небеса: «Что крепить?» — спросит.
— Крепите вон тот простенок, — Косарь распоряжался, как хозяин. — Только предупреждаю: не перекосите!
— Лады…
Лес на простенки был нарезан. Оставалось тесать да подгонять его в пазы.
Волощук взялся за дело, забыв, что недавно осуждал Косаря. Топор играючи ходил в его руках, взблескивая и слегка звеня, когда под лезвие попадались кременные сучки́. Тягаться с ним было не просто. Пока Тимша подгонял бревно, Волощук успевал два. А когда укладывал их взабор, у него неизменно получалось ровней и плотнее.
— Воду наливай — не потечет! — шутил он. — Вишь, как садится? Будто на шипы…
Хотя работа шла дружно, Тимше все казалось не по себе. В шахте было лучше: никто там не попрекал халтурой, никто не корил, что работают из-за денег. А здесь, чудилось, все, кто шел и ехал мимо, осуждающе оглядывали их.
— Вот хапуги! Мало им шахтерских заработков, так отходничать взялись…
Свой простенок они вывели перед вечером.
— Принимай работу, старшой! — весело крикнул Волощук. — Ну как? Не посрамили шахтерской крепёжки?
— Крепёжка ладная, — одобрил работавший рядом Трифоныч. И, словно давно обдуманное, сказал: — Охота вам, ребята, под землей робить? Шли бы на вольные хлеба.
— Отходники — не работники, — складно ввернул Тимша, ощущая, как гудят натруженные руки. — Далеко им до шахтеров!
— Зато деньги вольные.
— А мы разве из-за денег?..
Подходя к Северному, он неожиданно предложил:
— А что, если мы подмогнем им, бригадир?
Волощука, сдавалось, это нисколько не удивило.
— Косарь не согласится. Да и другие…