Потом она стала выкладывать в него покупки. А он ей активно помогал. И, бросив мимолетный взгляд-укол в сторону Мериды, весело поинтересовалась:
— Неужели ты, девочка, не подумала, что я его еще на подходе к двери дома обнаружу? Совсем не уважаете вы старость, молодежь…
— Вообще-то «Поющий Волос» не для вас предназначался, баба Ники. Лишь только на случай появления непрошенных гостей. Ну, вы знаете, о ком я говорю.
— Вообще-то, я тебе не «баба Ники», — ворчливо передразнила старушка девушку. — Ему, — она кивнула в сторону Гоши, — да, баба Ники. А тебе — нет! Тоже мне родня выискалась. Сама ты, Мерида — непрошенный гость.
Никисия в сердцах слишком громко захлопнула дверку холодильника, и, уперев сухенькие кулачки в бока, грозно уставилась на девушку. И хотя ростом баба Ники не вышла, но в эту минуту казалась просто огромной.
— Я десять лет надежно защищала Гошу от непрошенных гостей. И дальше в состоянии это делать самостоятельно, без всяких малолетних помощников. Ты хоть школу-то успела закончить, героиня?
Мерида видимо не на шутку обиделась. Даже кожа стала более бледной, словно кровь отхлынула от лица. Лишь только глаза у сестры заблестели еще ярче.
— Зря вы так, профессор Стрикт. Вы прекрасно знаете, что заклинание «Поющий Волос» преподают на последнем курсе обучения. К тому же умение его правильно применять, уже десять лет как входит в обязательную практику перед экзаменами. Конечно, только для учеников факультета Эйсбриз. Ведь именно им вы руководили, каких-то одиннадцать лет назад? И разве не вы придумали само заклинание? Да и блестяще применили, как теперь вполне очевидно, спасаясь от…
— А ну, цыц! — резко оборвала девчонку Никисия.
И коротко, но свирепо, глянув в сторону Гоши, переваривающего уже услышанное, твердо произнесла:
— Никуда он не поедет! В том мире ему слишком опасно находиться.
Услышав об опасности, парнишка встрепенулся и навострил уши, боясь пропустить хоть слово.
— Вы не можете ему помешать, профессор Стрикт. Вам ли не знать, что Гоша сам должен сделать осознанный выбор и ответить, хочет ли он учиться. — И Мерида вдруг замолчала, словно споткнулась о какую-то шальную мысль. — Так именно поэтому вы ему ничего до сих пор не сказали? Все еще на что-то надеетесь?
Пока сестра все это говорила, то постепенно уверенно надвигалась на замершую Никисию. И когда они почти столкнулись взглядами в упор, Мерида жестко произнесла:
— Вы просто обязаны ему сказать. Именно поэтому меня прислали на всякий случай сюда. А для Гоши сейчас куда опаснее находиться здесь. Да, мы не знаем, когда, что и как произойдет. И произойдет ли? Но, вы же сами прекрасно понимаете, что в Хилкровсе ему будет намного безопаснее. Там работают одни из лучших преподавателей магии и волшебства во всем мире. Вы просто не сможете в одиночку так его защитить, как сможем мы!
Последнюю фразу девушка почти прокричала, слегка потеряв над собой контроль от волнения. Но, внезапно успокоившись, резко развернулась, только юбка пронеслась по кругу пестрым ураганом. А затем она неспешно вернулась на прежнее место, мягко ступая по вытертым от времени половицам, словно кошка, крадущаяся к крынке со сметаной.
— Теперь, после обретения Гошей магических сил, не только руководство школы может придумать способ как узнать, где он сейчас находится. Теоретически — это могут знать и враги. Может быть, уже сейчас знают. Поэтому я здесь.
Пока Мери произносила свой монолог, она стояла, упершись кулачками в столешницу. А потом повернулась к Никисии, и в глазах у нее сверкнули проблески слез.
— Вы должны ему сказать. Вы просто не можете не завершить уже свершившийся обряд. Если вы этого не сделаете, это сделаю я! Я тоже, как никак, родственник.
В голосе девушки пророкотала плохо скрытая угроза. Зрачки ее внезапно потемневших глаз сперва расширились, а затем превратились в узкие вертикальные полоски ярко-золотистого цвета. Еще чуть-чуть и она с легкостью обернулась бы большой рыжей рысью.
Никисия Стрикт повернула свое сухонькое личико к внуку и, грустно улыбнувшись, скорее глазами, чем губами, кивнула, скорбно вздохнув.
— Да, Гоша, это правда. Ты — волшебник.
— Я знаю. — Спокойно произнес Каджи в ответ, переводя взгляд с бабушки на сестру. — Я — волшебник.
И парнишка на самом деле это знал и в это верил. Даже не совсем так, Каджи чувствовал, как некая искорка прямо сейчас ожила в нем, там, где и должна была быть изначально — где-то посредине между душой и сердцем. И еще Гоша понимал, что теперь она останется у него там навсегда, пока он жив. И парнишка совсем не испугался перемен. Хотя пока все еще по-прежнему абсолютно ничего не знал о магии и о том мире, среди которого ему теперь предстоит жить.