Баретто весело рассмеялся, словно услышал отменный анекдот, но потом, вспомнив, где рос его друг, уже серьезно пояснил:
— А, я и забыл, что ты ничего об этом не знаешь. Вообще-то он только начался. — И видя непонимание в глазах Гоши, пояснил: — По древним рунам год начинается первого сентября. Может потому и учебный год тоже в это же время? Этим я как-то не интересовался раньше…
И они замолчали, задумавшись каждый о своем. Баретто, как парень любознательный погрузился в проблему летоисчисления, решив узнать об этом побольше. А Каджи и так, и эдак прикидывал, где бы ему хоть что-нибудь разведать об Алтаре Желаний. А вдруг он и на самом деле существует? Уж больно хорошо тогда все может сложиться. Еще бы чуточку удачи при его поисках, — и он, вполне вероятно, найдет своих пропавших неизвестно куда родителей.
Но делиться своими мыслями и желаниями Каджи ни с кем не хотел. Засмеют ведь. Вот разве что друзьям рассказать? Но и от этой мысли он тут же отказался. Тогда придется девчонкам и обо всем остальном доложиться: о предсказании и прочих страшилках. А отношения и так нелегко складываются. И Гоша грустно усмехнулся. Какие на фиг отношения! Знакомы всего-то сутки. Тут просто подружиться бы по-настоящему, а не со своими проблемами к ним лезть…
Около статуи трехглавого дракона они всем классом собрались в кучу, не зная, куда им идти дальше. Точнее, знать-то знали, что у них сейчас по расписанию урок теории и практики магии должен быть. Но вот где находится кабинет этой самой теории-практики, никто и понятия не имел.
Но уже буквально через минуту они увидели несущегося на всех парусах к ним на встречу хмурого старшеклассника с Эйсбриза. Резко затормозив около толпы первокурсников, он тут же скомандовал, едва переведя дух:
— Успел все-таки! Все живо за мной.
И, даже не оглядываясь, быстрым шагом направился в противоположный коридорчик, ответвляющийся от основного. Первокурсники припустили за ним следом, стараясь не потеряться. А это было немудрено. Каджи, например, так и не запомнил в итоге, сколько раз и куда они поворачивали, перед тем как оказались у дверей нужного кабинета.
А старшеклассник, ткнув пальцем в надобном направлении, так же стремительно исчез, невнятно пробормотав на прощание о том, что если не успеет вовремя на защиту от темных сил, то он — труп.
Баретто уверенно постучался в дверь, и они дружной толпой ввалились в класс. И даже не совсем класс, а скорее просторный зал, чем-то напоминающий Гоше их актовый в другой школе, в другой жизни. Такой же просторный, залитый под завязку ярко горящим светом и солнечными лучами одновременно, с высоко расположенными огромными окнами. Вот только совершенно пустой. Если не считать Монотонуса Хлипа, расхаживающего вдоль одной из стен, заложив руки за спину. Со стороны было очень похоже, что это оживший циркуль измеряет расстояние, настолько движения Хлипа были резки и угловаты. Но когда учитель увидел пришедших учеников, столпившихся на входе, он прямо-таки расцвел в добродушной улыбке и призывно замахал им рукой.
— Проходите, проходите, — голос у Хлипа оказался на удивление сочным и звучным, басовито раскатившись по пустому помещению. — Или стесняетесь?
Ученики прошли ближе к учителю. А профессор Хлип тем временем остановился у торцевой стороны класса рядом с большим зеркалом в вычурной рамке. Первокурсники непонимающе выжидательно умолкли, хотя всю дорогу до кабинета, несмотря на спешку, умудрялись на ходу обмениваться впечатлениями от первого урока истории.
Как-то само собой получилось, что наша четверка оказалась опять рядом. И Гоша заметил, что у Янки щеки полыхают от быстрого бега и, наверняка, от полученного сестренкиного нагоняя. Каджи грустно вздохнул и, стараясь приободрить девчонку, слегка дернул ее за рукав мантии:
— Не переживай, Янка, это я виноват. Сам не понимаю, чего на тебя надулся…
— Я тоже — хороша, — так же тихо прошептала она.
И в знак полного примирения они крепко сцепили ладони.
— Долго мучить вас теорией, я не стану, — Монотонус развернулся к ученикам, опять спрятав руки за спину.
А Гоша успел все-таки заметить, что у профессора не хватает двух пальцев на левой руке. Отсутствовали мизинец и безымянный, да и на среднем тоже не хватало одной фаланги. Наверно, Хлип стеснялся этого, потому и прятал их от учеников. И вообще, он мало походил на учителя, слишком уж необычный, да плюс ко всему застенчивый до невозможности. Но ведь за что-то его любят старшеклассники? В крайнем случае, Гоше именно так вчера показалось на церемонии распределения.