Теперь он уже по-другому смотрел вокруг. Много чего интересного ему открылось. Каджи стал замечать, что многие из прохожих как бы невзначай бросают на него заинтересованные взгляды. Но стоит ему заметить, что кто-то на него смотрит, как тот человек чаще всего старался перевести взгляд дальше, сделав вид, что глянул на Гошу совсем случайно. Ну, абсолютно случайно.
Правда, многие в ответ на его взгляд улыбались мальчику доброй такой улыбкой, подбадривающей. А один раз, когда он остался на минутку еще на улице, а Мэри уже зашла в лавочку, где продавались перья, пергамент, и еще много чего, к Каджи подлетел мальчишка чуть ниже ростом. Парнишка подергал Гошу за рукав, и тому пришлось замереть на пороге.
— Слушай, а это правда — ты? — задал он очень содержательный вопрос, с любопытством и какой-то непонятной для Каджи надеждой заглядывая ему в глаза.
Гоша подумал и не нашел ничего лучше, как сказать правду:
— Да, я.
— Ух, ты! — от восторга у пацана загорелись глаза, а щеки запылали румянцем. — Я через год тоже пойду учиться. Может быть, там еще увидимся? — в голосе паренька смешались смущение и радость.
— Вряд ли у Гоши будет время на такие пустяки, да через год он и не вспомнит тебя, — произнесла мать мальчика, оказавшаяся рядом.
А потом эта очень полная дама в платье, усыпанном всевозможными рюшечками и оборочками, улыбнулась тепло и сердечно Каджи и сказала на прощание, уводя сына:
— Удачи тебе, Гоша! Мы надеемся на тебя. Пойдем Леша, нам еще нужно купить для твоей сестры телескоп, а то она свой уже успела разбить, егоза этакая.
Но паренек как прирос к месту и продолжал таращиться на Каджи каре-зелеными глазами. Гоше даже неловко стало от такого пристального внимания. Похоже, что мать мальчишки поняла это и строго прикрикнула на сына:
— Алексей Сантас! Я кому сказала, марш за мной!
Пацан нехотя поплелся покупать телескоп для сестры, но, отойдя всего-то на тройку шагов, все равно не выдержал, обернулся и помахал Каджи на прощание. А Гоша скользнул в магазин, озадаченно размышляя, что же все это значит. Бабушка говорила о какой-то опасности ему грозящей. Эти взгляды, недомолвки и вот, наконец, непонятный разговор.
Мерида тем временем уже успела купить ему все необходимое для учебы. И честно говоря, Каджи был ей крайне благодарен: он и понятия не имел, сколько всего ему может понадобиться в школе, — ворох получился приличный. И парнишка засомневался, что все покупки смогут уместиться в его небольшом с виду рюкзачке.
— Не переживай, — отмахнулась сестра, став опять по-прежнему веселой и доброй. — Сейчас запихаем за милую душу. Бабуля же на него заклинание безразмерного внутреннего расширения наложила. И не бойся, вес при этом не изменится, хоть стадо слонов туда загони. Моя сумочка такая же.
И когда брат скинул рюкзачок с плеч, Мерида открыла его и весело туда прокричала, не обращая внимания на удивленные взгляды других посетителей лавки:
— Полундра! Свистать всех наверх!
Из рюкзачка показался заспанный Барни, трущий глаза кулачками.
— Принимай товар, лежебока, — а затем девушка высыпала в рюкзак покупки. — И разложишь все аккуратно, понял?
— Так точно, сэр! — раздалось изнутри сравнительно бодро.
— Тогда уж не сэр, а мэм, — поправила Мэри. — А вообще-то предпочитаю, когда меня называют сударыней.
Из рюкзачка опять показался недоумевающий приемник:
— Но ведь хозяин рюкзака — Гоша…
— Хозяин — Гоша, — серьезным тоном подтвердила сестра и, слегка поддернув узковатую в бедрах юбку, присела перед Барни на корточки. — Но парадом командую — я! Или ты возражаешь, малыш? — вкрадчиво поинтересовалась Мерида.
— Что ты, что ты, — приемник активно замахал руками и стремглав скрылся внутри, откуда раздалось еле слышно, — и до этого райского уголка добралась эмансипация, блин…
— Чего он там сказал? — Мэри, сверкая хохочущими глазами, повернулась к изнемогающему от смеха Гоше. — Переведи, пожалуйста, братишка. А то Барни слишком долго с маглами общался, а я к счастью — нет.
— Что парадом командуешь ты, — пытаясь стать хоть чуточку серьезным, ответил Каджи.
— То-то же, — она ласково потрепала брата по вихрам. — Пойдем дальше что ли? Осталось не так уж и много чего приобрести. Но зато самое важное. Да и мне нужно будет еще по делам школы зайти в одно уютное местечко. А там можно и на ночлег устраиваться. Да и подкрепиться бы не мешало, проголодался, наверное?
Ее глаза просто лучились заботой, но Гоша в ответ отчаянно замотал головой. Слов у парнишки не было, а голода он и на самом деле не чувствовал, как ни странно. Но все равно сестра по дороге купила ему пирожок с чем-то непонятным, но ароматно пахнущим, и заставила попробовать. Оказалось — вкусно.
— Мясо бусланга, — проинформировала девушка брата. — Редкая скотина, но зато сочная и аппетитная.
А сама сослалась на то, что бережет фигуру и вообще, дескать, она вегетарианка. Ага! Держи карман шире! Эта вегетарианка вчера вечером за милую душу уплетала у него на дне рождения все подряд без разбору. И когда Каджи сказал ей об этом, то сестра, лыбясь в тридцать два жемчужных зубика, весомо заявила ему, что там была не еда, а закуска. А это, мол, совершенно другой коленкор.
Настроение у мальчишки окончательно улучшилось, и он проглотил пирожок в два счета и даже посмел попросить добавки. На что получил категорический отказ: нельзя, иначе таким толстым станет, что ни в какие ворота не влезет, даже в широкие ворота Хилкровса. Но Гоша подозревал, что сестре просто лень возвращаться назад к тому месту, где продавали вкуснющие пирожки.
В книжном магазине, где они покупали учебники и чистые свитки пергамента, Каджи совсем не понравилось. Нет, сам магазин был в этом совершенно не виноват. Он-то как раз оказался очень хорош. Три этажа, заполненных всевозможными книгами, фолиантами и таинственными, дряхлыми от прожитых лет свитками пергамента. Мечта любого умеющего и любящего читать. А читать-то как раз мальчик любил, в крайнем случае, в том, прошлом мире, любил. И в этом, волшебном, вряд ли что изменится.
Но вот людей здесь толкалось столько, что пробираться среди них было затруднительно. Правда, именно здесь Каджи подметил для себя еще одну странность. Несмотря на окружающую толчею, они с Меридой двигались довольно-таки свободно. Сестра просто определяла цель и уверенно к ней шла, а Гоша скользил за ней след в след. Зато все остальные, вроде бы как случайно старались уступить девушке дорогу. Незаметно так, но все равно оказывались чуть в стороне. Не то боялись, не то уважали, а может быть, и еще что-то было в таком поведении окружающих. Мальчик так и не понял, но заметить это — заметил. А вот Мэри, похоже, настолько привыкла к подобному положению вещей, что воспринимала как должное и, естественно, не удивлялась.
— Вообще-то в другое время здесь намного спокойнее, — проинформировала сестра. — Но сегодня все как с цепи сорвались. Подготовка к школе, Горгону им в печенку! Как будто целого лета не хватило, чтобы заранее купить учебники, — возмущалась Мэри, забыв о том, что они сами точно такие же разгильдяи.
Потом они покупали Гоше телескоп, весы, медный котелок и много чего еще. У парнишки даже слегка закружилась голова от суматохи и переизбытка новых впечатлений. Только один раз сестра позволила ему спокойно замереть, изумленно вытаращив глаза, перед витриной большого магазина с выставленной там метлой. Летать! Кто же об этом не мечтает?
Да и метла выглядела дьявольски шикарно, что еще слишком мягко сказано. Прутик к прутику подобраны, идеально ровные, обхваченные позолоченным ободком, по которому змеились едва заметные разряды крошечных молний. А с кончиков прутиков иногда срывались маленькие разноцветные искорки. Ручка метлы, чуть загнутая к окончанию вверх, была сделана из темного дерева, идеально отполированного и покрытого блестящим лаком. Впереди у нее даже имелись специальные желобки для пальцев, чтобы было удобнее держаться в полете.
— «Улёт- 13»! — восхищенно протянул рядом Гошин ровесник с длинными прямыми волосами почти белого цвета, собранными сзади в конский хвост, а на висках заплетенными в маленькие косички. — Мечта…