И Гоша был с ними абсолютно согласен. Так даже интереснее получилось. И душевнее. Хотя возможно на него подобным образом подействовал сам воздух. Чистый, без выхлопных газов, и чуточку пьянящий своими тонкими ароматами живой природы.
Напротив озерца раскинулась небольшая поляна, заросшая разнообразными цветами. И наверняка какими-нибудь особенными, стопроцентно волшебными. Потому что по их верхушкам периодически прокатывались волна за волной, словно по трибуне стадиона на чемпионате мира по футболу. И в центре этой композиции тогда расцветала надпись: «С днем обретения силы!!!». Но очередным мощным потоком на нее накатывала следующая: «С днем рождения, Гоша!». А потом в разных местах полянки стремительно разрастался и тут же опадал вниз праздничный салют, цветастый и необычайно красочный. И так раз за разом.
Приемник плавно заткнулся, прочувствовав дальнейшую торжественность момента. Вот только выдержал тягость молчания всего лишь пару секунд. Хотя он и пыжился изо всех сил. Но бороться с самим собой явно не входило в его сегодняшние планы. И он, слегка приглушенно, перешел неспешно на следующую песню, по его продвинутому полупроводниковому мнению, совершенно точно соответствующую происходящему.
К парнишке подошла сестра. На ней было простенькое белое платье длиной чуть выше колена. Из-за резкого контраста между цветом одежды и очень смуглой кожей, она казалась именно такой, какой и была на самом деле: дерзко красивой, но одновременно — совершенно непредсказуемой и непоследовательной как в мыслях, так и в поступках.
— Добро пожаловать в нашу «берлогу». Пойдем, мы тебя уже заждались, — Мэри ухватила брата за руку и потянула в сторону стола.
— Заждались? — с сомнением в голосе поинтересовался Каджи, удивленно изогнув брови. — Да ну?!.. Что-то я там, у себя в комнате, этого не почувствовал. Скорее наоборот. Вы тут про меня просто забыли…
Сестренка искоса стрельнула в него взглядом и слегка смущено улыбнулась, мимолетно пожав плечами.
— Вообще-то ты прав, Гоша. Мы здесь так увлеклись подготовкой к торжественному обеду, что незаметно как-то позабыли о тебе… Но мы же вспомнили потом!
Последняя фраза прозвучала в ее исполнении по-детски радостно и с гордостью за свою прекрасную память. А баба Ники (это в ее то возрасте?) в подтверждение сказанного важно покивала головой. Мол, точно, вспомнили. Вот какие мы — молодцы!
Мальчишка только фыркнул от едва сдерживаемого смеха. Внутри у него все пело и плясало. От счастья, разумеется.
— Ну, чего смеешься? — изобразив легкую обиду, поинтересовалась Мерида, слегка встряхнув волосами, отчего в ушах у Гоши словно серебряный колокольчик зазвенел. — Мы и вправду не виноваты…
Оказывается, эти, с позволения сказать, волшебницы, что старая, что молодая, так увлеклись созданием праздничной атмосферы, что незаметно для себя углубились в свои собственные воспоминания. У каждой из них было много чего интересного на таком же празднике в детстве. И естественно, что им обоим захотелось воплотить сегодня что-то из давно минувшего. Так сказать связь времен, передача традиций в надежные руки и все такое. В результате сошлись на том, что Каджи и увидел сейчас.
Это уже потом, когда все совместно наколдовали и назаклинали, решили слегка отдохнуть. Присели на стулья с высокими спинками, очень удобно изогнутыми, и дружески посмотрели друг на друга.
— Здорово мы поработали!
— Да уж, совсем неплохо…
И разговор обеих дам тут же, сам собой, переместился к общей точке соприкосновения, а именно к школе обучения колдовству Хилкровс. Тут уж тема для воспоминаний, легко сменившихся на обмен новостями вообще и сравнением, как было раньше и стало ныне — наверняка неисчерпаема.
Заговорились, ну слегка и призабыли о том, что Гоша не сидит рядом с ними, слушая правду и небылицу, раскрыв от удивления рот. Подумаешь! Забыли, и забыли. Ведь не к черту на кулички отправили, всего лишь к себе в спальню. Не велика беда.
А опомнились лишь только в тот момент, когда домовой Прохор в сердцах выругался вполголоса. Он оказывается, пока они тут наслаждались общением, наматывал озабоченные круги по поляне. Да вот внезапно оступился на подвернувшейся под ногу крупной сосновой шишке. И вдобавок ко всему, слегка отдавил хвост Тимофею, по случайности именно здесь мучительно страдающему похмельной головной болью. Намного хуже тому уже не стало, так что он даже поленился обиженно мяукнуть хоть слово по-человечески. Только страдальчески закатил глаза вверх и прерывисто вздохнул. Прохор мгновенно убрал свою ногу с его хвоста и, нагнувшись, дружески и ободряюще потрепал кота по облезлому загривку. А выпрямившись, домовой укоризненно сверкнул пронзительным взглядом в сторону оживленно щебечущих дамочек:
— Я дальше уже не могу в одиночку поддерживать защиту дома от внезапного вторжения. Вы, хозяйка, с таким размахом приготовили праздник, что магической силы оберегающих заклинаний, наложенных вами раньше, уже не хватает. А если что случится, не накаркать бы? Парнишка-то один сейчас. Кто его прикроет от опасности?
Вот только укоризна скорее относилась на счет положения Тимофея. Могли бы и помочь справиться с похмельем невинно пострадавшей за правое дело животине. Но усилия домового пропали впустую.
— И то верно, — нахмурилась Никисия и принялась что-то негромко нашептывать себе под нос, описывая волшебной палочкой странные зигзаги, словно собирала картинку из мозаично раскиданных кусочков.
В завершение всего она покрутила ее кончиком, как будто размешивала коктейль, а затем резко распрямила руку вверх, став похожей на статую Свободы. Только из острия волшебной палочки вырвался не огонь, как из факела, а ослепительно белый свет. Взметнувшись ввысь, он мгновенно превратился в огромную тучу, закрывшую почти все небо, иссиня черно-серую. А через секунду все вокруг по колено усыпало пушистым снегом, словно только что закончилась метель. Правда, и он в свою очередь скоропалительно растаял, не оставив после себя даже и намека.
Мерида до этого момента внимательно наблюдала за работой прославленного профессора своего собственного факультета. Даже беззвучно шевелила губами, тихим шепотом стараясь помочь себе запомнить все в точности, до мельчайших подробностей. Не урок ведь, в самом деле. Такое сложное и мощное заклинание на бис второй раз не покажут. А научиться очень хотелось.
Но когда демонстрация закончилась, девушка резво вскочила со стула, подбежала к двери, и, открыв ее, звонко прокричала:
— Гоша! Ты чего там спрятался? Спускайся живо сюда, у нас все уже давным-давно готово. Я кому сказала! Жи-во…
И вот сейчас она почти силой усадила его на стул. Сама, не глядя, плюхнулась напротив. Ей повезло. Другой такой же стул, как и у Каджи, успел вовремя подскочить в нужный момент, так как стоял поблизости. Мерида забросила ногу на ногу. Легким движением руки поправила складку на платье. Бабуля встала позади внука и положила ему на плечи свои маленькие ладони, глубоко изрезанные морщинами. А сестра, состроив хитрую рожицу, протянула в сторону Гоши открытую ладонь. И когда он непонимающе посмотрел в ее светло-серые глаза, то заметил, что в них плещется смех. Потом парнишка опять посмотрел на ладонь сестры, а там уже лежало простенькое колечко из какого-то странного мутного материала. И не металл, но и не камень. Да и на стекло с пластмассой не похоже. Еще мгновение назад его там не было, это уж как пить дать.
Радиоприемник, слишком любопытный для своего возраста, даже привстал на ветке на цыпочки и вытянулся поближе, чтобы лучше видеть все происходящее. Однако это не помещало ему продолжать наигрывать что-то бравурно-торжественное, и одновременно безалаберное. Интересно, где он только успел нахвататься подобных мелодий?
— Барни, прекрати, пожалуйста, — бабуля строго прищурилась в сторону непоседы, и он мгновенно примолк. — Можно ведь немного и помолчать.