В комнате на втором этаже вместе за письменным столом уживаются юрист, корпящий над несколькими стопками бумаг, и кожевник, держащий в руках кусочек дубленной кожи. Прижавшись к стене, ютиться старик, обнажённый до пояса. И все не видят толку в изумлённых взглядах.
Треугольное оконце этажом выше, сделанное под Викторианский стиль, показывает небеса. Россыпью на секретере лежат конфеты. Над ним висят три книжные полки с цветочным узором на торцах, словно маки в горшке. Время здесь замерло.
А дальше… Всё заново. Вскипятили чаю, закусив конфетами. Вместе прибрались, вплоть до того, что заново подключили телефонную линию. Мало чего более драгоценного сохранилось где-либо для Викторики с Кадзуей, помимо этого старого домика.
— Теперь мне и вправду пора бежать.
— А?
— Эх… Сколько работы сегодня предстоит. И мы кое-что, кажется, забыли.
И правда, за грудой бумаг они не разглядели серебряную табличку, погрязшую в пыли.
«Для детективного агентства Серой Волчицы нет ничего неразрешимого».
Часть 4
— Викторика, телефонную линию я подсоединил, вот только номер ещё нужно передать на регистрацию. Советую подумать над рекламой, одна строчка под номером достанется тебе бесплатно. Эх… От начальства мне сегодня большой нагоняй прилетит, прямо чувствую. Удачи!
— Хорошо, поняла.
Прослушав излишние нотации Кадзуи, Викторика разлеглась на розовом шезлонге, отложив в сторону выпуск «Time» не первой свежести. Спускаясь по винтовой лестнице, Кадзуя покидал Викторику с лёгким покалыванием в груди. По спине его нещадно прошлись волны жара, хотя на улице был далеко не июнь месяц.
Маленькая птичка-невеличка воркует под окнами. Влетев в проём, она пристраивается прямо у ног Викторики, и девушка расслабляется лишь после того, как малышка отрывается от земли. Они обе так молоды.
Но стоило Викторике вглядеться в старенький журнал, настроение её переменилось.
— Ой…
Это оказалось, пожалуй, последнее печатное издание, до которого здесь не дотянулись руки Викторики. Со старой опорки, голову её осеняли кусочки синего шифера, подобно перьям тропической птицы. И пускай обстановка оставляла желать лучшего, Викторика, возвращаясь сюда, ещё острее ощущала неугасаемый позыв к свободе, возведённой для неё в Абсолют.
Она осталась наедине с вверенными ей в распоряжение вещами. Книгами, трубкой да радиоприёмником. Девушка-загадка, работающая в окутанном сплетнями церковном пристанище. Чего может быть изумительнее?
Но секунды покоя подошли к концу. На задворках разума Викторика поняла, что ей, Серой Волчице, наступили на хвост. Кадзуя, похоже, возомнив себя электриком, перепутал сечение провода, и телефон взвыл как бешенный.
До сего дня, Викторика и подумать не могла, что когда-нибудь возненавидит не человека, не живое существо, а электромагнитную безделушку напротив. Затем… тишина… Перегорел…
Но нет!
Динь-динь!
— Да чтоб тебя! — Трубка уже раскалена до предела. И курительная, и телефонная, а Викторика дошла до ручки. — Так вот почему Кудзё ускакал вприпрыжку. То ли он дурак, то ли мне пора лечиться… Я ещё думаю, хах, конечно, первое. — Вставая, ругается в пустоту Викторика.
По плинтусу волочатся два провода. Чёрный и красный. Цепь разомкнётся, если обрезать любой, ведь подключение не параллельное. Оба они крепкие, хоть зубами рви.
Но у Викторики получилось.
— Что скажете на это, сударь?
Вернувшись к чтению, Викторика разлеглась во все стороны, повернулась к окну… И обомлела.
На улице остановился кадиллак. Несколько людей в чёрном выходят во двор, после чего машина, проехав по церковному саду разворачивается. Они ищут вход.
От испуга Викторика даже потеряла равновесие. Незнакомцы выволокли из церкви и втащили в салон машины не высокого, но хорошо сложенного мужчину, модника и богача… Расплескали канистру с бензином…
Викторика сначала подумала, будто бы ей привиделось. Нет, глаза не обманули. У одного из преступников в кобуре чётко просматривался ствол.
— Мама… Надеюсь, он не мой клиент… — Тогда Викторика опасалась больше за книги, чем за себя. Она встанет за них стеной, но сжечь не даст. — Кудзё был прав. Это война.
Типаж у машины итальянский. Это явно банда. Кто же их глава?
— Первая улика есть…
И вдруг позади…
- Подойди сюда, Серая Волчица.
Телефон ожил. Викторика подняла трубку не из-за любопытства. Сквозь ужасные помехи она слышала дыхание человека.
— Давно не общалась с убийцами.
— Не волнуйся, времени попрактиковаться у тебя будет в достатке. Твой милый садик уже окропила кровь. Если точнее, «Карусель»? Мы тут ведём переговоры с одним идиотом. Пока удачно. Как зрелище?
— Как не вежливо… Назови себя.
Он прошептал имя в трубку.
— Увы, сегодня я не буду с тобой говорить.
Викторика ответила так, зная, что с ней общался кто-то из людей в чёрном.
— То есть ты, девчонка совсем зазналась. Ну, ну… О тебе в наших кругах прошла дурная слава. Будто появился детектив, действительно умеющий работать.
— Представь, умею.
— Однако и отказать нам ты не имеешь права. Пощады не жди. Решать тебе.
Викторика молчала.
— Ты же знаешь, с начала этого месяца в дни субботние или воскресные люди исчезали раз в неделю. Прошло три недели.
— Неужто три? Вы позвонили мне с тремя жертвами, когда в новостях говорят о тысячах.
Собеседник неожиданно рассмеялся.
— Лес рубят — щепки летят. Нами движет страшный зверь, и имя ему: «Глобализация». Застраиваются новые районы, куда не глянь. Биржа трещит по швам от каждодневного потока проходящих чрез неё денег. Те трое были иной касты люди. Мы даже сделали с ними фото на память. Сейчас ведь все, кому не лень, нашли себе интересное увлечение. Выкапывают из-под земли покойного родственника, одевают его в лохмотья и делают семейное фото.* Считай это официальным запросом на расследование от нашей организации.
— Запросом? Назовите ещё раз организацию и ваше имя. — Викторика действовала напористо.
— Джон Смит. — Бесчувственно ответил ей мужчина. — Считайте так, я говорю с вами не от своего лица. Я тень другого человека. И я стою у вас под крыльцом.
— Детективное агентство Серой Волицы не может принять вашу заявку, если вы подаёте её от лица другого человека, не зная его намерений. — Викторика пыталась сохранить спокойствие.
Подойдя к окну, она разглядела звонившего. Он что-то доставал из кармана, к счастью, просто яблоко, и скрылся в одночасье. Когда Викторика, сбежав с лестницы, бросилась к дверям, двигатель кадиллака взревел, колёса рвались вперёд, но тонированное стекло приоткрылось. Всего сантиметров на десять. На Викторику смотрел бородатый чернокожий мужчина. Глазами подонок словно её раздевает, облизываясь. Викторика же, прекрасная как Сакура, оставляет его поступок без внимания. Не зря же её нарекли победительницей*.
— До скорого. — Голос у него не самый приятный. — Настоящая Серая Волчица. Легенды не врут.
— Учти, звериного во мне гораздо больше, чем можно представить.
Викторика вышла на минуту и удалилась. К ней явился обычный слуга. Машина уехала, сильно кряхтя. Вместе с ней тем днём и нарушился покой. В глазах Викторики беспокойно метались искорки.
«До скорого», «Легенды не врут», «Серая Волица»… Минуют дни, и не останется следов той перепалки.
Викторика нервно закурила золотую трубку, вглядываясь в небо.
— Кудзё! — Вскрикнула Викторика от отчаяния, но затем успокоилась. — Когда ты уходишь, тебя сменят сущий ад!
Глава 2. Психоанализ по Брейду
Часть 1
Кадзуя уезжал на юг по сырой дороге в сторону Манхеттена. На обратном пути снова попались ему приевшиеся взору железобетонные глыбы.
И вновь, «Улица корреспонденции». Проще говоря, круглосуточная говорильня для всех, кто связан с прессой, каждый выходящий из центрального издательства на углу работает в средствах массовой информации или… в ФБР, как вариант. А ещё здесь продают отличное пиво!