- Он хочет видеть тебя.
- Меня?
- Он говорит, что ты забавный.
- Забавный, - хмыкнул Филатов. - Последний раз меня называли забавным в восемь лет.
- Латины как дети. И им кажется, что дети все вокруг.
- Ох не знаю. Мне как-то жутковато становится от этих добродушных существ.
- И все-таки тебе придется с ним встретиться.
- Когда?
- Сейчас. Он ждет... Лифт один, - приказал генерал.
«Мажордом» среагировал на приказ, и тут же стена с богатой лепниной провалилась, обнажился сияющий зев лифта, празднично переливающийся с голубого на зеленый свет.
Филатов нехотя поднялся с диванчика, что-то хотел спросить, потом раздумал и ступил в капсулу. Он ощутил, как гравиконцентратор прижал его крепко к платформе.
- Иди, - махнул рукой генерал.
Капсула закрылась и понеслась вниз в черных трубах с разноцветными проблесками.
Трубы извивались, пересекались, соединялись, перебрасывая капсулу, в подземных головоломных, не имеющих постоянной формы и конфигурации коммуникациях.
Под землей располагались основные производственные пространства, транспортные и энергетические системы столичного мегаполиса самой могущественной федерации в Галактике. Глубоко в грунт въелись и основные помещения Управления «Н».
Филатов посмотрел на счетчик, щелкающий у него перед глазами. На цифре – «78» капсула замерла. Итак, получается семьдесят восьмой уровень от поверхности и не менее трехсот метров к северу от кабинета генерала. В этой части Управления Филатову бывать еще не приходилось. Здесь в своих загадочных лабораториях колдовали современные алхимики - научники.
Капсула распалась со звоном стекла, и в глаза Филатову ударил яркий желтый свет. Латины обожают яркий желтый свет. Все их обнаруженные колонии и станции располагаются в системах желтых карликов.
Комната была огромная, со сводчатым потолком, совершенно пустая. Латин сидел на полу, катая на ладони шарик из материала, похожего на стекло, в котором вспыхивали радостные разноцветные блестки, складывавшиеся в цепочки.
Инопланетника это занятие увлекало полностью. Шарик то увеличивался, достигая размеров баскетбольного мяча, то съеживался до теннисного мячика.
Увидев Филатова, латин обрадованно засмеялся и отбросил шарик. Тот откатился и начал подпрыгивать, бесцеремонно попирая закон сохранения энергии - все выше и выше. Это была одна из многих подобных непостижимых игрушек латинов.
- Здравствуй, - защебетал беззаботный инопланетник.
- Здравствуй, - кивнул Филатов, присаживаясь на колено рядом с латином. - Ты меня хотел видеть?
- Я, - глаза латина озорно забегали. Он зыркнул на шарик, скачущий все выше. Будто убоявшись его взгляда, шарик замер в воздухе - в метре над полом. - Я хотел тебя видеть, забавный человек... Это было так смешно, когда ты дрался с людьми в латах.
- Мне было не очень смешно.
- Вы не умеете смеяться, - заметил латин.
- Иногда умеем.
- Ты забавный воин. И ты должен... - латин замолчал.
- Что я должен?
- Меня попросили... Меня попросили передать. Это не мое слово. Это слово чужое.
- Что тебя просили передать?
- Синяя Долина... Ты и Никита... Забавное имя...
- Что? - Филатов, с его непробиваемым самообладанием, ощутил, будто холодная змейка забирается за воротник, и сердце непроизвольно сжалось.
- Ты и Никита Сомов. Госпитальер. Вы двое. Синяя Долина. Только вдвоем. От вас ждут помощи. Вы обязаны. Иначе плохо...
Да, дела! Никита Сомов - друг Филатова, с которым пройдено столько испытаний. Но вот только латину это знать не положено...
- Кто тебя просил передать?
- Не знаю. Он не сказал. Ты, смешной воин, должен это сделать. Ты и он. Больше никто не может. Больше никто не нужен. Не смешно... Грустно... Я боюсь...
Латин хлопнул в ладошки, и звук получился деревянный. Шарик сжался и послушно прыгнул ему в ладонь.
- Что еще? - спросил Филатов, борясь с подступившим к самому горлу страхом.
- Больше не знаю ничего, - недовольно отмахнулся латин.
На шарике появились какие-то интересные узоры, и инопланетник вновь был поглощен этим зрелищем полностью.
***
После разговора с незнакомцем в трамвае госпитальер Никита Сомов не удивился, когда к нему вечером в небольшую уютную квартиру на набережной Фонтанки заявился старый друг Филатов и предложил совершить путешествие на Синюю Долину.
- Вся надежда, старик, на тебя, - сообщил Филатов, плюхаясь в широкое кресло из настоящего красного дерева. - Мы опять работаем вместе.
Сомову показалось, что этому самонадеянному оптимисту сейчас тягостно ощущать себя не в своей тарелке. Как это ни удивительно, но разведчик пребывал в состоянии растерянности.