Между тем, вопреки желанию Царя, война началась. Николай II воспринял ее как тяжкое испытание, ниспосланное Господом России, как угрозу ее национальной независимости и свободе. Царь полагал, что в эти священные и грозные дни весь народ должен объединиться и подняться на отпор германскому натиску. Этими же чувствами продиктованы слова царского манифеста об объявлении войны: "Ныне предстоит уже не заступаться только за несправедливо обиженную родственную нам страну, но оградить честь, достоинство, целость России и положение ее среди Великих Держав.
Мы неколебимо верим, что на защиту Русской Земли дружно и самоотверженно встанут все Наши подданные.
В грозный час испытания да будут забыты внутренние распри. Да укрепится еще теснее единение Царя с Его народом и да отразит Россия, поднявшись как один человек, дерзкий натиск врага"{21}.
Русское общество восприняло начало войны восторженно. Но одной из основных причин этой восторженности было опять-таки стремление общества к переменам государственного строя, которые в его глазах становились возможными благодаря общей грядущей победе в союзе с "передовыми" Францией и Англией. "Война, которою мы ведем бок о бок с англичанами и французами, заявлял кадет Ф.И. Родичев, - приведет нас к полному торжеству свободы как во внешней, так и во внутренней политике"{22}. Еще более определенно высказывался лидер кадетской партии П.Н. Милюков: "Мысль о том, что настоящая война есть освободительная и что борьба за победу есть в то же время борьба за лучшее будущее России, сделалась аксиомой для всех прогрессивных общественных мнений"{23}.
Таким образом, изначально у царя и общества были разные цели в начавшейся войне: Николай II на первый план ставил победу русского оружия, общество - победу русской "демократии". Пока Царь ездил в действующую армию, разрывался между фронтом и столицей, делал все для приближения победы, общество создавало комитеты, рассуждало о неудачах, критиковало правительство, искало изменников. Особенно все это усилилось при первых крупных неудачах. Общество, в лице либеральных деятелей, поняло, что ему предоставляется исключительный случай для осуществления своей идеи социально-политического переворота. Чем дальше продвигались германские армии вглубь территории империи, тем громче раздавались крики об измене и ничтожестве власти и командования. Но в самый критический момент, когда казалось, что Россия проиграла войну, Император Николай И, в очередной раз жертвуя собой, принял верховное командование на себя, и, казалось бы, безнадежное отступление остановилось. Но эта жертва Николая II не была оценена ни народом, ни обществом, а его роль в командовании армией в период Первой мировой войны до сих пор не изучена. Почему Император Николай II принял верховное командование, каков его вклад в руководство войсками, почему, наконец, доведя страну до порога победы, он был свергнут с престола при активном содействии армейской верхушки? На эти вопросы и пытается ответить настоящий труд. Умалять роль Николая II было и остается для многих историков признаком хорошего тона и как бы само собой разумеющимся положением. В отечественной истории нет другого государственного деятеля, столь порицаемого и принижаемого, как Николай II. Большинство исторических исследований о Николае II, как отечественных, так и зарубежных, основаны, чаще всего, на мифах, причем мифах, или умаляющих роль последнего русского царя, или совершенно неверно истолковывающих его действия. К таковым относится миф о "слабоволии" Императора, о влиянии на него Распутина, о влиянии на него императрицы, о его узколобом консерватизме и так далее. Эти мифы стали рождаться еще в царствование Николая II, получили широкое распространение после его свержения с престола и продолжают, слегка изменившись, существовать и сегодня. Не надо думать, что это принижение роли Николая II происходит всегда из-за мировоззренческой позиции авторов. Как правило, срабатывает стереотип мышления, идеологические традиции десятилетий. Как хорошо писал Г.М. Катков в своем труде о Февральской революции: "У истины много врагов. И ложь, хоть и самый заметный, но не самый коварный и пагубный. У явной и сознательной лжи, по поговорке, ноги коротки, далеко уйти она не может. Гораздо труднее одолеть обольщение и предвзятость, укоренившиеся легенды и полуосознанный страх, который мешает видеть то, что может разрушить дорогие нам верования"{24}.
Вот эти укоренившиеся легенды и полусознательный страх и продолжают мешать непредвзятому изучению царствования Николая II.
Лишь очень немногие, и тогда, и сейчас, борются с ними (прежде всего, стоит отметить выдающуюся работу С.С. Ольденбурга). Большим шагом вперед в борьбе с "мифологией" стали современные работы А.Н. Боханова, О.А. Платонова, М.В. Назарова, протоиерея Александра Шаргунова.
Одним из весьма распространенных заблуждений является миф о якобы "роковом" шаге Николая II по принятию верховного командования в 1915 году, ускорившим, по мнению многих, революцию 1917 года. В советские годы за аксиому была взята позиция по этому вопросу русских правящих кругов в 1915 году, наиболее ярко выраженная в письме министров Николаю П. На основе этой позиции советской историографией был сделан следующий вывод: безвольный и ограниченный Царь принял командование под влиянием своей жены и Распутина, так как боялся потерять престол и завидовал славе своего дяди великого князя Николая Николаевича. Никаких других концепций не допускалось. Сам факт принятия верховного командования Царем подавался этими авторами с целью лишний раз подчеркнуть степень разложения царского режима. В свете этой концепции строилось отношение советской историографии и к роли Николая II в руководстве вооруженными силами России, сводившееся к отрицанию вообще этой самой роли. В результате из отечественной истории выпадал напрочь огромный период, касающийся одного из самых трагических ее событий - Первой мировой войны.
Изучая и сопоставляя источники, автор пришел к совершенно иным выводам, по сравнению с теми, какие выдвигались и часто до сих пор выдвигаются отечественной и западной историографией. Принятие Николаем II верховного командования имело две причины: военную и политическую. Первая причина заключалась в военных поражениях русской армии, вторая - в созревшем в недрах Государственной думы ползучем государственном перевороте, имевшем целью ограничение власти царя. Этот тихий заговор имел своих сторонников как в правительстве, так и в Ставке. Возглавив армию, Царь наносил по этому перевороту предупреждающий удар. С первой, военной задачей Николай II справился: факты свидетельствуют, что после принятия Царем верховного командования произошел поворот в войне в пользу русской армии. Со второй задачей Царь справился лишь наполовину: он сумел не допустить смычки заговорщиков и армии в 1915 году, но, доверившись новому, им назначенному и им возглавляемому, руководству Ставки, упустил возникновение новой, еще более опасной смычки, приведшей к заговору февраля 1917 года, свергнувшему его с престола.
Настоящая работа не является сотворением нового мифа о "великом полководце" Николае II. Ее цель - освещение истинной роли Царя на посту Верховного Главнокомандующего русской армии в тяжелейшее время: в 1915-1917 годах; истинные причины, побудившие его этот пост занять; а также те последствия, военные и политические, к которым это решение привело. Автор не стал подробно останавливаться на каждом годе пребывания Николая II на посту Верховного Главнокомандующего, не стал отдельно разбирать его роль в каждой военной операции. Цель - дать общую картину военной и политической обстановки в те годы и то, как Николай II действовал в этой обстановке. За отправную точку отсчета взят 1915 год, ставший во многом роковым для царя и России, так как именно этот год обозначил окончательный раскол русского общества, закончившийся февралем 1917 года.
Другая тема, которая так же мало изучена в отечественной и тем более в иностранной историографии, - участие верхушки армии в Февральской революции. В советское время, исходя из большевистских догм, было принято считать, что февральские события развернулись стихийно и были вызваны якобы нехваткой хлеба в столице, усталостью от войны и ненавистью к самодержавию. О заговоре против Царя говорили неохотно, всегда указывая, что он лишь планировался русским капиталом при поддержке Антанты, но произойти не успел из-за того, что пролетариат перехватил инициативу.