Ответ митрополита Пантелеимона Островскому фактически представлял собой суровую отповедь с резкой критикой враждебного отношения к православным священнослужителям белорусской националистической печати: «Наличие нездоровых отношений к нашей Церкви и духовенству вредно влияют на верующие народные массы… Православная Церковь не касается политических дел государства… Православная христианская Церковь является заведением аполитичным, а поэтому посредством введения политического элемента в Церковь ей, как Божественному заведению, наносится великий вред и обида… Православная Церковь в Белоруссии отделена от государства»[864].
Замечания владыки были справедливы. Как видно из доклада председателя «Белорусской народной самопомощи» Ю. Соболевского, националисты и в начале 1944 г. по-прежнему делали главную ставку на создание Белорусской Католической Церкви. Соболевский считал, что как православный, так и католический клир ранее проводил политическую работу в пользу своих опекунов — России и Польши — во вред национальной белорусской государственности. Поэтому надо «завоевывать костелы» белорусскими ксендзами. В качестве практических мер предлагалось назначить католического администратора-белоруса, выселить всех ксендзов-поляков, прибывших после 1920 г., запретить пребывание в Белоруссии иезуитов, выселить всех польских колонистов и т. д.[865]
Германская же администрация и в 1944 г. упорно пыталась добиться белоруссизации Православной Церкви, заставляя заниматься этим и националистов. Например, 25 января отдел политики РКО просил Министерство занятых восточных территорий помочь в получении точного статута Автокефальной Православной Церкви в Генерал-губернаторстве, который срочно необходим для генерального комиссара в Минске[866]. Вероятно, тот хотел положить его в основу статута Автокефальной Белорусской Церкви. А 1 июня 1944 г. начальник руководящей группы П4 по вопросам культуры РМО Милве-Шрёден писал начальнику руководящей группы П3: «Факты свидетельствуют, что преобладающая часть белорусского православного духовенства настроена прорусски. Подготовка белорусской национальной иерархии встречает трудности, так как она является возможной только при условии, что с немецкой стороны будет проявлена инициатива в церковной области… Лично я считаю необходимым и в этом деле развитие немецкой инициативы. В этом смысле я сделал заявление у обергруппенфюрера»[867].
Но времени для проведения более активного нацистского вмешательства в белорусские церковные дела уже не оставалось. По существу, не успел развернуть свою работу и отдел вероисповеданий, с которым митрополит Пантелеимон совершенно не считался. Приближались советские войска. Белорусские архиереи были эвакуированы в Германию, куда прибыли 15 июля 1944 г. Здесь они все присоединились к РПЦЗ, что подчеркнуло их общерусскую ориентацию.
Иерархи Белорусской Церкви в годы войны неоднократно выступали с антикоммунистическими заявлениями. Например, майская 1944 г. конференция приняла резолюцию, в которой советская власть называлась «сатанинским отродьем» и «сыном дьявола»[868]. При этом большая часть духовенства занималась активной патриотической деятельностью. Участие его в партизанском движении в Белоруссии было особенно массовым[869]. Правда, это движение было неоднородным. Так, из 440 тыс. учтенных партизан и подпольщиков республики 24 тыс. составляли члены антифашистских комитетов западных областей, не связанных с Москвой. Кроме того, на территории Белоруссии действовали нелегальные отряды украинских националистов и особенно активно — около 20 тыс. бойцов польской Армии Крайовой, которые нередко сражались не только с немцами, но и с партизанами (в этих боях погибло несколько тысяч человек)[870]. Далеко не сразу и многие из советских партизан стали относиться к духовенству положительно, значительная часть — только с сентября 1943 г. И все-таки примеров помощи им священнослужителей с первых месяцев войны множество.
869
870