Так как создание богословского факультета в Одесском университете оказалось невозможным из-за возражений германских ведомств, особую актуальность приобрел вопрос воссоздания богословского факультета в Кишиневе. Однако маршал И. Антонеску во время своего посещения города в начале мая 1943 г. заявил, что это дело должно быть отложено до конца войны[963] (в результате факультет так и не был открыт).
1 декабря 1943 г. епископ Ефрем созвал единственный за годы войны Епархиальный съезд, который решил провести выборы всех трех архиереев митрополичьего округа[964]. На проходившем в Бухаресте Архиерейском Соборе Румынской Церкви 12 января 1944 г. архиепископом Кишиневским и митрополитом Бессарабским был избран владыка Ефрем, на следующий день состоялись выборы Хотинского епископа, а 14 января — Измаильского. В своих приветственных речах министр народного просвещения и культов, а также заместитель премьер-министра обратили внимание новоизбранного митрополита на значение его епархии не только для Румынии, но и для всей Европы, так как «кто атакует укрепления Бессарабии, тот ломит видимые и невидимые укрепления Европы»[965]. 1 февраля 1944 г. был сформирован новый состав Кишиневского Епархиального совета.
31 октября 1943 г. епископ Ефрем освятил построенную в Кишиневе Свято-Троицкую церковь «в память о павших при отвоевании Бессарабии героях». Осенью того же года в епархии были освящены еще два ранее пострадавших от боевых действий и восстановленных храма[966]. Кишиневская митрополия содержала два сиротских приюта и в декабре 1943 г. пожертвовала учившимся в кишиневской епархиальной школе сиротам 1 млн. лей. Одновременно в Измаильском округе был создан благотворительный фонд для помощи нуждающемуся духовенству. В то же время продолжалась дискриминационная национальная и религиозная политика. В ноябре 1943 г. было принято решение о поэтапном переселении православных болгар из Бессарабии в Болгарию, а в декабре кишиневский суд оштрафовал двух представителей секты на 10 тыс. лей[967].
Всего в период войны на территории Молдавии действовали не менее 950 православных церквей, 15 мужских и 11 женских монастырей (в том числе возобновленная Жабская обитель) с общим числом насельников около 2 тыс. человек. При этом число поступающих в монастыри постоянно росло: в 1941 г. — 27, в 1942 — 39, в 1943 — 45, в 1944 — 50, в 1945 — 86. В 1943 г. был создан новый мужской монастырь — Злотиевский, правда, при этом в 1941–1944 гг. прекратили свое существование Выверицкий мужской и Истерлие-Новский женский монастыри (таким образом, к 1945 г. осталось 25 обителей)[968].
В начальный период войны (к 13 августа 1941 г.) румынские войска, помимо Бессарабии, оккупировали юго-западную часть Украины, получившую название Транснистрия («Заднестровье»). Согласно германско-румынскому соглашению в Бендерах от 30 августа 1941 г., территория между реками Днестром и Бугом общей площадью 42 тыс. кв. км передавалась Румынии в качестве вознаграждения за ее участие в войне с СССР. В Транснистрию вошли левобережные районы Молдавии (территория существовавшей до 1940 г. Молдавской АССР в составе УССР), Одесская область и часть территории Николаевской и Винницкой областей; из 2,2 млн. жителей подавляющую часть (около 75 %) составляли украинцы и русские. Церковная жизнь в советский период здесь, как и везде в СССР, оказалась почти полностью уничтожена. Из 891 церкви, существовавшей на территории между Бугом и Днестром в 1917 г., к июлю 1941 г. 363 были закрыты, 269 — частично разрушены, 258 — разрушены полностью и только одна действовала. Для возрождения церковной жизни в «Заднестровье» имелись гораздо лучшие возможности, чем в немецком рейхскомиссариате «Украина». Организацию религиозной деятельности на территории между Днестром и Бугом взяла на себя Румынская Церковь, распространившая на них без согласования с Московским Патриархатом свою юрисдикцию, хотя ее Священный Синод и выражал некоторые сомнения в каноничности этой акции.
Уже в первом указе от 19 августа 1941 г., которым правительство маршала И. Антонеску регулировало отношения в Транснистрии, была отмечена необходимость открытия закрытых при коммунистах церквей и «возвращения населения в христианство». А в законе от 15 июня 1943 г. исповедание религии объявлялось свободным для всякого человека. Антонеску начал активно поддерживать Православную Церковь, рассчитывая использовать ее в качестве средства румынизации славянского населения, чтобы в будущем полностью включить новые области в румынское государство. С этой целью румынский язык вводился в качестве официального и обязательного для изучения в школах, вывешивались указатели с румынскими названиями улиц и городов, на занятые земли направлялись переселенцы, а Православная Церковь Румынии должна была, проповедуя Евангелие, действовать в румынском духе. При этом она рассматривалась как противовес Русскому Православию, считавшемуся «величайшей панславянской опасностью»[969].
963
Там же. 9.05.1943. S. 2;
968
969