2. Церковная жизнь блокадного Ленинграда
Церковная жизнь блокированной с суши «северной столицы» России составляет важную, однако недостаточно известную страницу ее истории. Без ее знания трудно понять, чем же держался город, ведь помощь извне была очень мала. До сих пор почти не освещена роль блокадного духовенства в укреплении духа защитников Ленинграда. Среди страха, голода, страданий измученной паствы священники православных храмов показывали примеры удивительной стойкости, христианского терпения и выдержки. Они поддерживали и ободряли прихожан, не давая погаснуть надежде, что не будет оставлен и побежден народ русский, что их соборная молитва окажется услышана, и город выстоит. Именно вера являлась тем источником, откуда черпали силы многие защитники и жители «северной столицы».
К началу Великой Отечественной войны в одной из крупнейших епархий страны — Ленинградской — уцелел лишь 21 православный храм. К тому же были еще не изжиты церковные расколы 1920-х гг. Большинство храмов относилось к Московскому Патриархату, Ленинградскую епархию которого возглавлял митрополит Алексий (Симанский). В самом городе и северных пригородах, оказавшихся в кольце блокады, в его ведении находились шесть храмов: Николо-Богоявленский кафедральный и Князь-Владимирский соборы, церкви Никольская Большеохтинская и Волковская кладбищенские, Димитриевская Коломяжская и Спасо-Парголовская. К обновленческому движению[196] принадлежали Спасо-Преображенский собор и церкви на Серафимовском кладбище и станции Лисий Нос. Ими управлял протопресвитер Алексий Абакумов. Наконец, в городе оставался последний иосифлянский[197] храм — Свято-Троицкий в Лесном, где служил иеромонах Павел (Лигор). Общее количество штатных православных священнослужителей в Ленинграде не превышало 25 человек, кроме того, было около 30 приписных, заштатных и тайных священников.
С первых же дней войны духовенство «северной столицы» посвятило себя защите Родины. Ленинградский митрополит Алексий (Симанский) утром 22 июня служил литургию в Неделю всех русских святых в Князь-Владимирском соборе. Престол, посвященный этому празднику, был устроен в притворе храма в декабре 1920 г., к 1941 г. он был давно упразднен, но сам праздник продолжал отмечаться в соборе архиерейским служением. Вернувшись после службы в свою квартиру при Николо-Богоявленском соборе, митрополит узнал о начале войны. Получив вскоре патриотическое послание Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия от 22 июня, владыка Алексий сразу же сделал его достоянием всех православных города. А 26 июля митрополит сам написал обращение к верующим и духовенству «Церковь зовет к защите Родины», в котором отмечалось: «…война — священное дело для тех, кто предпринимает ее по необходимости, в защиту правды и, приемля раны и страдания и полагая жизнь свою за однокровных своих, за Родину, идет вслед мученикам к нетленному и вечному венцу. Поэтому Церковь и благословляет эти подвиги и все, что творит каждый русский человек для защиты своего отечества… Церковь неумолчно зовет к защите Матери-Родины. Она же, исполненная веры в помощь Божию правому делу, молится о полной и окончательной победе над врагом»[198]. Отмечая горячий отклик ленинградцев на послание митрополита Сергия, владыка поддержал инициативу приходских советов и многих верующих по оказанию помощи обороне страны.
Особенную известность получило слово митрополита Алексия за литургией, произнесенное 10 августа в Московском Богоявленском соборе. В нем говорилось, прежде всего, о патриотизме и религиозности русского человека: «Русский человек бесконечно привязан к своему отечеству, которое для него дороже всех стран мира. Ему особенно свойственна тоска по Родине, о которой у него постоянная дума, постоянная мечта. Когда Родина в опасности, тогда особенно разгорается в сердце русского человека эта любовь. Он готов отдать все свои силы на защиту ее; он рвется в бой за ее честь, неприкосновенность и целость и проявляет беззаветную храбрость, полное презрение к смерти… Как во времена Димитрия Донского и святого Александра Невского, как в эпоху борьбы с Наполеоном, не только патриотизму русских людей обязана была победа русского народа, но и его глубокой вере в помощь Божию правому делу; как тогда и русское воинство и весь русский народ осенял Покров Взбранной Воеводы, Матери Божией, и сопутствовало благословение угодников Божиих, — так и теперь, мы веруем, вся небесная рать с нами. Не за какие-нибудь наши заслуги пред Богом достойны мы этой небесной помощи, но за те подвиги, за то страдание, какие несет каждый русский патриот в своем сердце за любимую Мать-Родину… и какие бы ужасы ни постигли нас в этой борьбе, мы будем непоколебимы в нашей вере в конечную победу над ложью и злом, в окончательную победу над врагом»[199].
196
Обновленчество — реформаторское движение в Русской Православной Церкви. Организационно оформилось в мае 1922 г. Среди инициаторов его преобладали священнослужители, недовольные своим положением и рвавшиеся к церковному руководству, которые понимали, что это возможно лишь с помощью гражданских властей. Но были и видные обновленцы-проповедники, искренне выражавшие реформаторские идеи. Большинство же рядовых участников движения оказалось включено в него самой логикой развития событий. После ареста Патриарха Тихона и вынужденного отказа его 12 мая 1922 г. от руководства церкви, обновленцы более года доминировали в церковной жизни, запятнав себя прямым сотрудничеством с ГПУ. Однако, сразу же вслед за освобождением Патриарха 27 июня 1923 г. начался катастрофический спад их влияния. Обновленчество в целом, как явление того времени, оказалось ошибочным. Преобладающая часть верующих была настроена к нему враждебно, и это оказалось непреодолимым препятствием. Постепенно все более угасая, движение окончательно прекратило свое существование в 1944–1946 гг.
197
Иосифлянство — церковное течение, возникшее в Ленинграде осенью 1926 г., после того, как был арестован и сослан только что назначенный на Ленинградскую кафедру митрополит Иосиф (Петровых). В конце 1927 г. организационно отделилось от большинства Патриаршей Церкви, последовавшего за митрополитом Сергием (Страгородским). Иосифляне протестовали против фактического подчинения Церкви государству. Движение жесточайшим образом подавлялось репрессивными органами и в основном было разгромлено к 1934 г. Ленинградский храм святой Троицы, с этого времени оставался единственным официально действовавшим в СССР. Значительная часть иосифлян перешла на нелегальное положение и продолжала свою деятельность тайно.
198
Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война: Сборник церковных документов. М., 1943. С. 54.