Только первым классом…
Необычный отпор…
Второй звонок от Брокера нашего
В течение недели Аббат пребывал в уединении, изучая собрание сочинений Дипака Чопры. Несмотря на это странное обстоятельство, в остальных помещениях монастыря царило радостное настроение. Впервые за целую вечность у Каны появились деньги в банке. В перерыве между григорианскими песнопениями брат Боб шепотом спросил у меня:
— Как Аббат распорядится такой кучей денег?
Мне и самому было интересно. Для небольшой группы монахов, живущих на льготные продуктовые талоны, двадцать семь тысяч долларов — целое состояние, но для винодельни, все оборудование которой крайне нуждается в усовершенствовании, это жалкие гроши.
Наконец Аббат вышел к нам. Он выглядел отдохнувшим и производил впечатление трезво мыслящего человека, однако в его облике появилось нечто новое. Всем своим видом он стал излучать уверенность.
Если раньше он поистине стоически мирился с возникавшими проблемами — пока эти проблемы не выбивали его из колеи, — то теперь казался исполненным решимости не пасовать перед превратностями судьбы. Кроме того, он начал крепко нас обнимать, что слегка выводило из равновесия брата Боба.
За первым ужином после своего возвращения к нам Аббат быстро поел и перешел к аналою, чтобы, как было заведено, почитать нам вслух. Мне не терпелось услышать новые главы из книги, которую он читал нам до своего отрыва от действительности — из замечательной биографии святого Фомы Аквинского «Молчаливый увалень», написанной Г. К. Честертоном.
— Святой Фома учит нас: «Вера имеет отношение к вещам незримым и к упованию на вещи недоступные». — Аббат умолк, погрузившись в свои мысли. — «К упованию на вещи недоступные». Как выяснилось на прошлой неделе, это чистая правда. Мы должны надеяться, что обретем желаемое, где бы оно ни находилось.
При этих словах у меня чуть кусок в горле не застрял.
Загадочно улыбаясь, Аббат сунул руку под рясу и достал обугленную книжку:
— Сравним блестящие мысли святого Фомы о надежде с таковыми, принадлежащими доктору Чопре. Послушайте, что он говорит о вещах, которые пока недоступны, но в конечном счете достижимы.
Брат Боб бросил быстрый взгляд на меня. Он тоже перестал жевать свою тушенку. Аббат начал читать:
«Буква "Л" символизирует лучшее и самое лучшее. Развитие предполагает непрерывное улучшение во всех отношениях, а в конечном счете получение всего самого лучшего. Люди, наделенные сознанием богатства, соглашаются только на самое лучшее. Это также называется принципом лучшего места в первом классе. Путешествуйте только первым классом, и в ответ на это космос даст вам все самое лучшее»[9].
Дочитав этот отрывок, Аббат перевел взгляд на монахов. Теперь уже все перестали есть.
— Так давайте же помнить эти слова, исполняя свои повседневные обязанности.
Когда мы выходили, брат Боб шепнул мне:
— Ну что ж, вот вам и развитие учения о морали — от Фомы Аквинского до Дипака Чопры.
На следующее утро Аббат вызвал меня к себе. Я исполнял свои обязанности в винодельне — пытался извлечь из чанов скопившиеся там посторонние примеси. Аббат сидел за своим рабочим столом, заваленным всякой всячиной: там стояли бутылки чилийского каберне-совиньона и банка салатной приправы «Секрет Ньюмана», лежали несколько номеров журнала «Уайн спектейтор» и новые книги Дипака Чопры и других специалистов в области самосовершенствования.
— Вы хотели видеть меня, святой отец?
— А, брат Зап! — Он встал, вышел из-за стола и крепко обнял меня. — Ну, как дела?
— Мы очень много работаем, ведь до приезда дядюшки Лео на дегустацию нужно сделать новую партию вина хотя бы годной для питья. Но из-за этих ржавых чанов по-прежнему кажется, будто в вине содержатся какие-то бурые водоросли. Возможно, мы могли бы истратить часть этих двадцати семи тысяч на…
— Забудьте об этих чанах, — весело сказал Аббат. — Сделать «Кану» годной для питья сейчас даже Господу нашему не по силам. Все это время мы совершали одну и ту же ошибку, брат. К чему пытаться сделать отвратное вино чуть менее отвратным? Истинное развитие предполагает стремление к самому лучшему. — Он постучал ладонью по книжке Чопры. — К первоклассному! К лучшему месту в первом классе!
— Какого рода развитие вы имеете в виду? — спросил я. — Всемогущий Бог создал небеса и землю за семь дней, но… — я смахнул со своего фартука какую-то мерзкую корку, -…в Своей работе Ему не приходилось пользоваться этими чанами.
Аббат протянул мне рюмку красного вина:
— Выскажите свое мнение вот об этом, только откровенно.
Я принюхался. Запах был обескураживающе хорош.
— Восхитительно, — сказал я. — Но пробовать лучше не буду. Еще, чего доброго, понравится. Явно не из нашего виноградника.
— Долина Майпо, — сказал Аббат. — Дивный чилийский край. Солнце, плодородная почва, великолепный дренаж. Гораздо больше подходит для виноградарства, чем север штата Нью-Йорк. Просто поля возможностей, брат!
— Я не совсем понимаю. Вы что, предлагаете переместить Кану в долину Майпо? На двадцать семь тысяч долларов?
— Нет, — с лукавым видом сказал Аббат. — Мы перенесем долину Майпо в Кану.
Он протянул мне листок бумаги. На первый взгляд мне показалось, что это копия страницы из старой иллюминированной рукописи. Это было великолепное произведение искусства, выполненное лично братом нашим Алджерноном в ярких цветах золота и бургундского, с изображением старинного каменного здания, неясно вырисовывающегося над виноградником, где ухаживают за лозой упитанные фигуры в рясах. В верхнем углу была изображена чья-то веселая физиономия, показавшаяся мне знакомой.