Так было с Марией Цауне, девушкой–фельдшером из Риги. Она услышала от православной больной, за которой ухаживала, о ее духовном отце, старце, и его духовной помощи ей. Благочестивая католичка, Мария не знала о существовании старцев. Сердце ее попросило встречи с таким человеком.
«У меня появилось огромное желание, — вспоминает Мария, — поехать к отцу Серафиму. Думала, что если даже к нему не попаду, то хотя бы увижу его.
В православный храм, а именно в Рижский собор, я заходила и всегда ставила свечи святителю Николаю Чудотворцу.
Однажды видела сон. Прихожу в католический храм, исповедуюсь. После исповеди священник дает мне бумажный сверток и говорит:"Сегодня ты это не трогай, а завтра натощак съешь". Выйдя из храма, я раскрываю сверток, а там — просфора.
Получилось так, что я приехала в Ракитное 22 мая 1979 года на престольный праздник, день святителя Николая.
Народу было очень много, все даже не помещались в храме. Подумала, — конечно, я не попаду к о. Серафиму. К тому же сказали, что на всенощной его не будет: болен и находится в Готне. Я утешалась тем, что теперь знаю, в каком храме служит батюшка, а когда получу отпуск, приеду к нему снова. С трепетом я ходила в церковной ограде, думая, что по этой дорожке и о. Серафим ходит, такой светильник.
На второй день пришла в храм и когда видела какого‑нибудь старенького священника, спрашивала, не он ли о. Серафим.
Когда о. Серафим вошел в храм, вернее, когда его провели через алтарные двери, я не увидела, но сразу почувствовала его присутствие, и сразу у меня полились слезы, я не могла их остановить.
Я пробиралась среди людей поближе к алтарю, вернее к солее, чтобы увидеть о. Серафима. Отец Григорий, постоянный помощник батюшки, принимал исповедь. Он спросил у меня:
— Исповедоваться пришла?
— Нет, — отвечала я.
— Не желаете?
Я ему сказала, что я католичка.
Через некоторое время пробралась совсем близко к солее. Отец Серафим вышел исповедовать только пятерых семинаристов, приехавших из Сергиева Посада. По телесной немощи всех он уже не принимал.
У меня все еще лились слезы, я не могла их остановить. Закончив исповедь, о. Серафим почему‑то не ушел в алтарь, а стоял у аналоя и молился. Я думала только о том, как бы мне попасть к нему на прием.
Передала свечу, чтобы ее затеплили перед иконой святителя Николая, находящейся в иконостасе. Стою и смотрю на икону и прошу Николая Чудотворца о помощи. Вдруг один из семинаристов говорит:"Проходите!"и открыл дверцу ограды солеи, которую закрывали, потому что некоторые одержимые пытались прорваться и вбежать в алтарь.
Конечно, я не подозревала, что это меня касается, и поэтому стояла на своем месте. Он снова говорит:"Проходите!"Тогда я с удивлением спросила:"Это мне проходить?"Он говорит:"Да, о. Серафим ждет". От волнения и удивления не могла сдвинуться с места. Повернула голову к святителю Николаю и попросила у него благословения подойти к о. Серафиму, так как мне открылось, что он совершил надо мной чудо. Я поняла, что о. Серафим ждал меня и молился обо мне, не отходя от аналоя. Подошла к нему. Он спросил:
— Ты исповедоваться пришла?
Уверенно сказала:"Да". Потом пояснила, что я католичка.
— А ты желаешь принимать православие?
Твердо ответила:"Да".
Потом, как бы сознавая свои слова, добавляю:"Вам лучше знать, как мне быть".
— А ты знакома с православием?
Сказала, что у меня есть знакомые православные, что хожу в православный храм и всегда ставлю свечи святителю Николаю.
— Переходи, — сказал о. Серафим.
Спрашиваю:"Мне надо будет креститься?.."
— Крещение одно. У тебя все сделано, что нужно.
— Когда мне принять православие?
О. Серафим отвечает:"Чем быстрее, тем лучше". И накрывает меня епитрахилью. Потом просит, чтобы после службы я шла за ним в келью.
Войдя в нее, почувствовала себя самым счастливым человеком на земле. Он попросил меня по приезде в Ригу подойти к владыке Леониду, все рассказать ему и попросить у него благословение.
Я тогда не знала, что наш митрополит тоже духовное чадо о. Серафима.
Батюшка просил меня еще раз приехать к нему на Троицу, чтобы завершить переход в православие. Я это сделала, о. Серафим стал моим духовным отцом. Он же сказал мне, что и владыка тоже будет моим духовником. После кончины батюшки так и получилось.
К отцу Серафиму, я, несмотря на большие расстояния, ездила часто. Для меня самыми радостными были те дни, когда я была в Ракитном и видела этого дивного старца. По его молитвам моя семидесятилетняя мать, Варвара, тоже приняла православие. Она со мной приезжала в Ракитное».