В Ветхом Завете больше всего диалогов с Господом у Авраама.
Чтобы человек вступил в разговор с Богом, он должен забыть себя. На языке аскетики — стать простым.
В Библии об Аврааме сказано: «человек простой». Простой — не значит глупый, а — целостный. В диалоге он забывает о себе, думает только о Боге, тянется только к Нему.
Диалогу с Богом предшествует вера человека, акт веры, в котором человек выходит за границы собственных знаний.
Если диалог истинный, он всегда совершается в духе веры. Дух веры — это самая суть, кровь диалога, потому что диалог в высшем смысле не может проходить в духе знания. Знание всегда предполагает как бы объективистскую установку, объективное наблюдение и корректировку своего поведения.
Господь Иисус Христос приходит в этот мир в духе веры, то есть Господь так любит мир, что доверяет этому миру, приносит в дар
Сына Своего Единородного, чтобы стало возможным возобновить утерянный диалог.
Иисус Христос призывает нас к вере, просит не терять ее, потому что в духе веры есть жизнь, есть возможность обретать все новый и новый опыт, новое общение, новое измерение своей жизни.
То слышание, к которому мы призваны, совершается в сердце. Господь выбирает для этого наше сердце. В нем Он являет Свое присутствие и Свою Любовь.
Только в сердце Слово может стать плотью и преобразить человека.
Во время службы перед возвещением Слова Божьего звучит призыв: «Премудрость, вонмем! [11] Услышим Святое Евангелие…» Все наше существо должно обратиться в слух. Перед заключением завета со Своим народом Бог говорит ему: «Слушай!»
Когда Бог спросил во сне царя Соломона, чего он желает, тот, имея много сокровищ, понял, что самое важное — это иметь слушающее сердце: Даруй же рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло (3 Цар 3:9). И Моисей, переживший Божие прикосновение, просил, как и царь Соломон, сердце слушающее.
Нам всем дана возможность погрузиться в глубины нашего сердца, в глубину молчания и обрести Божественное безмолвие.
Как мы слушаем, и что мы слушаем?
Часто мы охотнее слушаем слова лукавого, нежели слова жизни. Поэтому нам нужно очищать свой слух, учиться различению духов, о приходящей мысли спрашивать себя — от Бога ли она, от плоти или от бесов.
Это духовная аскеза.
Мысль, идущая от ума, почти не затрагивает наше сердце, она уходит и приходит, уступая место другой.
Христианину необходимо каждый день поддерживать в себе состояние открытости к присутствию Господа. Уходить с поверхности жизни, где мы подвергаемся постоянно разным прельщениям, в глубину ее — вот то постоянное усилие, которое мы должны совершать. Нужно возвращаться в свое сердце, в то место, где пребывает Бог и где Он нас ждет.
Когда мы находимся в присутствии Отца, предстоим перед Ним, можно ничего не говорить, только погрузиться в молчание, и в нем может прозвучать Его Слово.
Господь избрал в храме нашего тела место, чтобы говорить к нам и являть Свое присутствие. Он говорит нашему сердцу.
Так говорил Господь с одним юношей, который в детстве был крещен, но потом несколько лет жил вдали от Церкви. Однажды он неожиданно ощутил желание пойти в храм. Вот его свидетельство.
«Это было желание, которое я не могу объяснить, но оно существовало и подталкивало меня. И вот я решил пойти в храм в воскресенье вместе с моей матерью.
Я забыл все, что связано с литургией и с молитвой, но как только я вошел в храм, я понял, что меня ждут, что я пришел на встречу с кем‑то. Я еще не знал с кем, но уже одно то, что я находился в этом месте, приводило меня в состояние слушания чего‑то или кого‑то, кто вскоре должен был открыться.
Я был там, внутри храма, мне была назначена встреча, и я не хотел упустить этот случай. Я был рядом с матерью в глубине храма. Служба началась. Слова священника были для меня пищей. В его словах, в его жестах, в его молитвах я искал лицо того, кто пригласил меня.
В конце проповеди я закрыл глаза и обнаружил внутри себя тишину, тишину Бога, Которой говорил во мне. С этого момента я был далеко от всего внешнего, и это лицо становилось все более ясным и очень, очень безмолвным.
Ничего, кроме этого присутствия, обитающего во мне; я еще не мог разгадать его, но оно жило во мне; мое сердце приготовилось увидеть Того, Кого я искал.
Священник вознес дары. Я стоял на коленях, смотрел на них, и я понял, что это Он. Мои глаза были закрыты; мои руки соединены, и мое сердце открыто.
Больше не было никого, кроме Него и меня, в тишине. Его присутствие охватило меня, я был наполнен Им, и мне было этого достаточно.