Можно было бы сказать, что ученики были с Ним недостаточно долго, что Господь был слишком велик, а новизна Его благовествования была слишком ошеломляющей, чтобы они могли за это короткое время дойти до настоящего понимания, но, что во всяком случае, им то и дело открывался доступ к Нему, и они продвигались все дальше, размышляли о Нем, обменивались мыслями, воспринимали собственную жизнь в свете увиденного и услышанного и таким образом все глубже понимали образ и благовествование Христа. Но и этого не было. Только теперь мы подходим к сути дела: непонимание учеников не порождалось той ситуацией, когда человек пасует перед непосильной задачей; у них просто не было к Господу того отношения, при котором Его только и можно понять правильно: они не веровали по- настоящему. Говоря это, мы, конечно, не забываем об их сердечной теплоте и готовности к жертвам. Ведь они «оставляют все и следуют за Ним», и Господь безоговорочно подтверждает это (Мф 19.27-29). Тем не менее самое главное отсутствует. Они не видят Его Тем, Кто Он есть. Нам необходимо сохранить в чистоте основные понятия. «Вера» в новозаветном смысле означает не только религиозное доверие, почитание, самоотдачу, открытость по отношению к религиозному учителю, но нечто вполне определенное, а именно - требуемое Христом отношение к Нему и к тому Богу, Который через Него говорит. Под «верой» подразумевается не какое-то отношение к религиозному провозвестнику вообще, которым мог бы быть Будда, Заратустра, Моисей или Иисус, но нечто единственное в своем роде: отношение к Иисусу Христу, Сыну Божию, ставшему человеком. И с этого начинается пересмотр масштабов. переворот в душе, перестройка мышления, о чем часто говорит Павел... Но этого-то и недоставало ученикам Иисуса. То, что в конечном итоге составляет веру, отсутствовало. Только теперь их непонимание обретает истинное значение.
Взглянем теперь на учеников, какими они предстают перед нами вскоре после смерти Иисуса. Вот, Петр стоит перед возбужденной толпой, в день Пятидесятницы, перед толпой, собравшейся у дома Марка и желающей знать что произошло (Деян 2.14 слл)... Когда мы слышим теперь его речь, кажется, что перед нами другой человек. Он не только стал мужественным и что-то постиг - он относится к Иисусу по-новому: как человек, проникший в глубины познания и теперь свидетельствующий об этом, как получивший власть и власть имеющий. Он говорит не об Иисусе, но, в своем единении с Ним, говорит от Него. Его отношение к Иисусу стало иным, а значит стал иным и он сам. Из Имущего, отдающего себя, вопрошающего, он превратился в верующего... Как это случилось? Не потому, что он размышлял, или переживал, или после долгого смятения снова взял себя в руки, но в силу того, о чем мы говорили: Святой Дух пришел и «взял и возвестил ему» Христа и то, что Христово (Ин 16.15).
А как мы вообще осуществляем познание? Может быть все вопросы на свете просто свалены в одну кучу, и каждый тянет наружу то, что ему сподручнее? А может быть не всем и не все доступно? Кому, например, дано познать то таинственное чередование жизни и смерти, столь могучее и вместе с тем такое хрупкое, которое именуется природой? Конечно, только тому, в ком она живет. От того, кому недостает способности ее ощущать, она ускользает. Такой человек может знать очень многое, может даже заниматься естествознанием, но о самой природе он не знает ничего... Кто понимает музыку? Тот, кто несет ее в себе. Другой может многое знать о ней, может учиться у сведущих людей и даже добиваться, упражняясь, некоторых результатов, но подлинное понимание остается ему недоступным. Кто постигает жизнь великого человека? Только тот, в ком есть нечто от величия, хотя бы тоска по нему. Без этого он лишь коллекционирует факты и даты, но суть остается для него скрытой. Так и здесь, - вернее именно здесь в полной мере постигнуть Христа может только тот, в ком живет то, что Христово.