Но это не просто уничтожение, это - переход к Богу, и в этом вторая смысловая линия жертвы. Сожжение означает, что дар переходит в Божие владение. Самое глубокое значение жертвы в том, что она символизирует переход в жизнь Божества, отказ от жизни здесь. Нечто сходное есть и в мирском существовании. Когда человек приносит жертву ради великой идеи, или ради своего отечества, или ради дорогого ему другого человека, то тем самым он хочет прежде всего послужить тому делу, которое считает достойным этого. Но, кроме того, он сознает еще и нечто особое. Быть может он не признается в этом, - во всяком случае ему было бы трудно эту мысль высказать, потому что она звучала бы фантастически, - тем не менее он уверен в том, что его жертва таинственным образом подымает еще выше то, что ему дорого, и вместе с тем приобщает его самого к этому возвышению. И не только «духовно», т.е. в мыслях и чувствах, но вполне реально. Однако не в форме непосредственного обладания и соучастия, а... но тут мысль растекается в неопределенности. В пределах этого мира на эту тему нельзя больше сказать ничего, не начиная фантазировать. Настоящее объяснение может дать только вера: каждая жертва ради какого-либо великого дела или для какого-либо человека совершается во имя Бога. Мы подсознательно надеемся, что пожертвованное, а с ним и сам жертвователь будут приняты Богом и в Нем обретут единение с любимым.
И вот что говорится в Послании к Евреям: те жертвоприношения, которыми полон весь Ветхий Завет, Предвосхищают жертву, имеющую для мира непреходящее значение, - жертву Искупителя. То, что жертва присутствует в сознании Иисуса, ясно уже из первых Евангелий, точнее из их повествования о Тайной Вечере. Там он говорит о хлебе: «Сие есть Тело Мое, которое за вас предается», и о чаше: «Сия чаша есть новый завет в Моей Крови, которая за вас проливается» (Лк 22.19-20). В этих словах '«за вас предается» и «за вас проливается» выражена идея жертвы во всей своей чистоте. Послание к Евреям представляет собой в сущности не что иное, как комментарий к ним. В нем сказано: «Посему Он должен был во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа. Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь» (Евр 2.17-18).
Священник должен быть одним из тех, за кого он молится, должен разделить их судьбу. Сын Божий стал человеком, одним из нас, во всем нам подобным, чтобы Его жертва была вознесена из нашей среды. Тем не менее, он должен быть иным, чем мы. «Таков и должен быть у нас Первосвященник: святый, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес, Который не имеет нужды ежедневно, как те первосвященники, приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа; ибо Он совершил это однажды, принеся в жертву Себя Самого. Ибо закон поставляет первосвященниками человеков, имеющих немощи; а слово клятвенное, после закона, поставило Сына, на веки совершенного» (Евр 7.26- 28). Таким образом Его дух чист совершенно. То, что показано в синоптических Евангелиях и в Евангелии от Иоанна - безоговорочное подчинение воле Отца, горение во имя Его славы, безмерная готовность - вновь появляется здесь в виде самоотдачи за людей.