Из полноты этого видения мы выделим один момент: стоит престол, и сидит на нем Некто. Здесь есть нечто, безнадежно утраченное нами. Современный человек уже не знает, что такое престол и что значит восседать на престоле.
Если мы оглянемся назад, то увидим в египетском изобразительном искусстве яркий мотив, изображающий восседающих на престоле. Какая мощь, какой покой в этих образах богов и царей! Позже этот мотив вновь появляется в раннем греческом искусстве. В христианском варианте мы находим его в мозаиках первых веков и в живописи начала Средневековья. Затем он исчезает. Изображенные сидят, но не на престоле. Вместе с тем их позы становятся более беспокойными. Древнее восседание на престоле не было чем-то застывшим, но движение выражалось мощью образа, его спокойствием, его внутренним содержанием. Теперь оно обретает чисто внешнее выражение. В позе сидящего уже нет монументальности, словно это не более чем мимолетное мгновение между приходом и уходом. Что-то переменилось в самих основах мироощущения. Если спросить современного человека, как он воспринимает жизнь, то ответ в различных вариантах всегда сведется к одному и тому же: жизнь - это усилие, поиски цели и стремление к ней, творчество, разрушение и новое творчество, то, что бурлит и находится в движении, несется потоком и бушует. Поэтому современному человеку трудно почув-стовать, что жизнь есть также и могучее присутствие, сосредоточенная в себе сокровенность, сила, парящая в спокойствии. По его представлениям, жизнь неотделима от времени. Она - изменение, переход, постоянная новизна. Той жизни, которая выражается в длительности и устремляется к вечной тишине, он не понимает. Если ему случается представить себе Бога, то он думает о Нем, как о Творящем без устали. Он склонен даже представлять себе Его Самого в постоянном становлении, созидающим Себя на пути от бесконечно далекого прошлого к столь же далекому будущему. Бог, пребывающий в чистом настоящем, неизменный, Сам Себя исчерпывающий в невозмутимой реальности, не говорит ему ничего. И если он слышит о «вечной жизни», которая должна быть исполнением всякого смысла, то легко приходит в замешательство: что это за существование, в котором ничего не происходит?... Престол означает величие Бога, пребывающего в чистом настоящем, - Живого в вечной тишине, Того, Который во вневременной непреложности Своей воли сотворил все, несет все, управляет всем. Перед Ним земное творчество и борьба преходящи, и их притязания на то, чтобы быть подлинной жизнью -безрассудны. Этот образ Божества встает над Апокалипсисом. Он появляется уже в самом начале собственно апо-калиптических событий, и все, что происходит потом, совершается пред Ним. Этот Бог не говорит, но Он владеет смыслом всех вещей; в пятой главе говорится о книге в Его руке, которая запечатана семью печатями и не может быть раскрыта никем, кроме Агнца. Он не действует, но всякое могущество исходит от Него. Все сотворено Им и все, что происходит, диктуется Его волей. Даже Его облик остается туманным, - есть только сверкание драгоценностей, в котором взгляд не различает деталей, каждый всплывающий образ получает форму и смысл от Него. Он кажется только присутствующим, но подлинно зрячие, четыре существа и двадцать четыре старца, потрясены Его абсолютной реальностью и исповедают ее и воздают Ему честь. Ему одному подобающую - поклонение.