«Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится!» (Лк 12.50). В это же время происходит и воскрешение Лазаря.
Но перспектива Его смерти всегда связана с перспективой Воскресения. Возвещения Страстей сочетают Воскресение со смертью, как третий день с первым. Уже из этого ясно, что Иисус умирает не нашей смертью, ужасающей смертью греха, но такой смертью, которую Он, от смерти свободный, принимает по воле Отца. Он говорит это прямо: «Имею власть отдать ее (жизнь) и власть имею опять принять ее» (Ин 10. 18). Он властно идет на смерть, но не по необходимости. На пути в Иерусалим происходит и таинственное событие Преображения, рассказанное Матфеем в семнадцатой, Марком и Лукой в девятых главах их Евангелий. Здесь прорывается как предзнаменование то, что исполнится на Пасху. Смерть Господа заранее связана с Преображением, ибо Он умирает от полноты жизни, а не от слабости.
Это становится ясным и в последнюю ночь в Гефси-манском саду (Лк 22.39-46). Ужас конца вплотную надвигается на Него. Он смертельно тоскует, но подчиняется воле Отца. Смерть приходит к Нему не изнутри, как последствие разрушения самого существа. Он не получил, как каждый из нас уже в момент рождения, то внутреннее повреждение, завершающим последствием которого является фактическая смерть. Христос не поврежден до самых Своих глубин, смерть приходит к Нему только волей Отца, которую Он воспринял как Свою собственную свободу. Но тем самым Он принял ее в Себя глубже, чем кто бы то ни было из нас. Мы воспринимаем ее страдательно как силу, Он же желал ее в предельной глубине любви. Оттого и умирание Его так тяжело. Говорилось, что другие умирали более ужасным образом, но это неверно. Никто не умер так, как Он. Смерть тем ужаснее, чем сильнее, чище, нежнее была жизнь. Наша жизнь всегда обречена на смерть, мы едва ли даже знаем, что, собственно, она такое. Он же был столь полно и единственно живым, что мог сказать: «Я есмь жизнь». Оттого Он и испил смерть до дна, - но оттого и одолел ее.
После Христа смерть уже не та, что до Него. Веровать же — означает участвовать в этой перемене: «Верующий в Меня если и умрет, оживет». Верующий уже обладает «вечной» жизнью.
Полное осознание того, что тут происходит, понимание того, что значит смерть, и постижение того, что осуществилось через Христа, мы находим у Павла. Он говорит вполне ясно. Через одного человека, Адама, грех вошел в мир, а через грех вошла смерть. (Рим 5.12-21). Человек смертен не по сущности своей. Утверждать обратное было бы явным язычеством. Грех приносит смерть, ибо он разлучает человека с Богом. Подлинную жизнь человек имел тогда, когда был «причастником Божеского естества» (2 Петр 1. 4), грех же уничтожил эту причастность. Это была первая смерть. Начиная с нее, мы все умираем. Христос же не только «причастен Божескому естеству», но и един с ним. Он Сам есть жизнь, которой преодолеваются грех и смерть.
11. Вечное сознание
В начале наших размышлений мы уже говорили, что не может быть истории жизни Иисуса в том смысле, в каком можно говорить, например, об истории святого Франциска. Сведения о Нем дошли до нас не в форме исторического изложения, а в форме благо-вествования. Евангелисты не ставили себе целью описать в точной последовательности событие за событием, но они стремились донести до людей личность, учение, искупительное дело Христа, дабы они уверовали. Порядок изложения диктуется задачами благо-вествования, и часто бывает трудно, а иногда и невозможно установить точно последовательность событий. Путешествия Иисуса в Иерусалим могут служить опорными точками, но и их число нельзя установить с уверенностью. Очевидно, что во время Своего общественного служения Он побывал в Иерусалиме по меньшей мере три раза. Но мы ведь не занимаемся здесь историческим исследованием. Кого интересует именно оно, должен обратиться к научным трудам по Новому Завету и жизни Иисуса. Цель нашего изложения служит тому, для чего написаны сами Евангелия. Оно должно помогать более ясному видению Его образа, более глубокому пониманию Его слов, более правильному усвоению смысла Его жизни.