Шаумян, улыбаясь, спросил в шутку:
— Выходит, священник воздал тебе по заслугам?
— Ну. А теперь вот царь отвешивает мне пощечины. Вчера на одной стене я увидел свой портрет, довольно симпатичный. За мою голову обещают солидный гонорар. Хочу повысить себе цену, что-то не правятся мне эти несколько тысяч. Пусть назначат сумму покрупнее.
— Пойми, ты нужен партии не только для проведения экспроприаций! Знатный чаёк…
— А обед? — точно ребенок, образовался Камо. — Ты еще не знаешь, какой я кулинар! Такую кашу могу заварить царю, что он назначит меня своим шеф-поваром. Экс — необходим, причем грандиозный. Да, я его тоже не приемлю. Скажут — бандитизм, ну и пусть, важно не это, а то, что партия нуждается в деньгах. Мы на волоске от смерти — знаю, и не думай, что я ничего не боюсь. Вранье: только дураки и безумцы не боятся смерти. Но скажи мне, где другой выход?
— Что ты решил? Мы должны быть в курсе.
— Поэтому я и попросил тебя прийти. Вместе и обмозгуем, как быть.
— Чтоб твоему пылу-жару не угаснуть, скажу сразу, что мы согласны.
— Ура! — заорал Камо и крепко обнял Шаумяна. — Спасибо, Степан. Вано, налей еще чаю Степану. Вот мой план, слушай.
— Прежде чем говорить о новом плане, ты бы учел неудачи прежних попыток. — Шаумян медленно поднялся.
Камо смолчал — вопрос коснулся его больного места. Прежние неудачи. Две попытки с начала года. При первой он чуть было не лишился жизни. В тот период центр большевиков возлагал серьезные надежды на боевой отряд Камо, который обещал за короткий срок раздобыть деньги и доставить их в Финляндию, — где тогда находился Ленин. В отряд Камо входили опытные большевики-экспроприаторы: Бачуа Куприашвили, Вано Каландадзе, Элисио Ломинадзе, Дадико Чиабришвили, Илико Чачиашвили, Илико Ибралидзе, Акакий Далакашвили, Аркадий Элбакидзе, Теофил Кохриашвили, Анетта Сулаквелидзе, Саша Дарахвелидзе, Пациа Голдава, Вано Шимшанов, Серапион Ломидзе.
Факт, однако, остается фактом: обе попытки отряда провалились, хотя, по словам Камо, «все было семь раз отмерено, оставалось только отрезать». Такова была ситуация. Отряду удалось выяснить, что крупные суммы денег ввозятся и вывозятся из Тифлиса в трех направлениях: в сторону Джульфы, куда деньги из Тифлиса доставлялись русским войскам в Персии; в сторону Батума — для рабочих Чиатурских рудников; наконец, третий денежный источник — это крупная сумма в 250 тысяч рублей, которую центральная почта получила из Петербурга.
Попытка похищения джульфинских денег имела печальный исход. Отряд вышел на задание ранним утром, а в три часа дня управляющему банком доложили о попытке ограбления почты: «Деньги не удалось похитить. Бомба, взорванная злоумышленниками, тяжело ранила одного из казаков. Тяжело ранен и один из злоумышленников, которого его сообщникам удалось прихватить с собой».
В тот же день вечером в одной из частных клиник Тифлиса врач Соболевский спасал жизнь Семену Аршаковичу Тер-Петросяну. Раненого привели его товарищи, предложили врачу крупную сумму, чтобы тот без огласки и как можно быстрее вылечил и поставил на ноги пострадавшего. Это был, как они заявили, техник ремонтной мастерской депо, на которого якобы свалилась сорвавшаяся с крана раскаленная болванка.
Врач усмехнулся: «Ребята, не надо принимать меня за дурака». Были разорваны мышцы кисти левой руки и предплечья, правый глаз был залит кровью, повреждена стенка желудка…
…Больной открыл глаза, не соображая, сколько прошло времени и где он. Но вот постепенно рассеялась синеватая пелена перед глазами, и четче проступили вещи в комнате.
Заметив у своего изголовья врача, он рванулся встать, но без сил упал навзничь. «Спокойно! — велел врач. — Спокойно». Камо, словно в молочном тумане, уловил беспокойный взгляд Бачуа и Вано и снова закрыл глаза.
Когда он очнулся, врач нащупывал ему пульс.
— Доктор, надеюсь, вы никому об этом не скажете, — разволновался он, увидя, что Бачуа и Вано ушли. — Я имею в виду моих родных и близких.
— Я их не знаю, молодой человек, — сдержанно ответил Соболевский. — Может, ваши друзья окажут вам сию неприятную услугу. Я врач и выполняю свой долг. Остерегайтесь скорее ваших друзей.
Камо слабо улыбнулся:
— Доктор, вы плохо их знаете. Они самые хорошие и самые честные парни на свете!
— Я не сомневаюсь. О каких это полмиллионах вы бредили?
Камо насторожился.
— Не волнуйтесь. Но у меня вы пролежите довольно долго, ибо у вас тяжелое ранение. Пожалуй, месяц, другой.
— Не долго ли, доктор? — сказал Камо и закашлял.