— Костюм — немецкий, — сказала Фаро. — Его дал Тигран Исаханян, ты его не знаешь, он друг детства Богдана. Костюм он купил в Берлине и даже не успел его поносить. Признайся, ты хоть раз в жизни наряжался с таким шиком за чужой счет? Из четверти миллиона ты ведь не потратил на себя и копейки. Я-то тебя знаю. Костюм немецкий, сорочка и галстук — французские. Любой бы наверняка подумал, что ты собираешься в Париж или в Берлин.
— Париж, Берлин… Как бы хотелось уехать на край света, подальше от всех и вся! Забыться хочу, но, увы, я над собой не властен, — с грустью сказал Камо и сразу же оживился. — Сегодня уже пятница, не пора ли тебе принарядиться, жениху под стать? Жених и невеста никак. Едем в Париж! Видела б меня моя мать…
— Завтра выпрошу что-нибудь у подруг.
…Было последнее августовское воскресенье. На железнодорожном вокзале необычной выглядела только нарядная красивая парочка. Носильщики наверняка знают, кто они. И полицейский офицер подошел к ним с расспросами.
— В Париж едут, медовый месяц у них. Он доктор, сын нефтепромышленника, — доложил носильщик.
Полицейский был не из дотошных чинуш, не то поподробнее бы расспросил и выяснил, что носильщик не все верно сказал. Во-первых, «медовый месяц» тут ни при чем. Это были «брат и сестра»: Неси Марковна Цейтлина уезжала в Париж в сопровождении брата Георга Марковича Цейтлина.
Заметив изысканно разодетую семью, офицер взял под козырек.
— Пардон, мсье, — и протянул руку к чемодану. — Силь ву пле, мадемуазель!
— Благодарю.
Как только пара скрылась в купе, офицер заворчал: «И чего я тут любезничаю?» И нащупал в кармане фотографию, размноженную в полицейском участке и выданную ему сегодня. Изображенный на фотографии молодой человек на Эриванской площади в Тифлисе средь бела дня ограбил карету, направляющуюся с денежной почтой в государственный банк, и прямо из-под носа вооруженных казаков похитил четверть миллиона рублей. «Вместо того чтобы заняться своим делом, я рассыпаюсь перед этими евреями», — снова пожурил он себя и огляделся по сторонам. Ему были подозрительны буквально все, кто в данную минуту находился на вокзале. Вне подозрений были только те «парижане».
— Затяните мне пояс потуже! Ну и придумаете же вы — завязать револьверы на спине! Если они мне понадобятся, придется шарить под рубашкой. Понимаю: конспирация, и я ценю ваш конспиративный талант. Обвязали, все уже? Разрешаете одеться?
— Разрешаю, сумасшедший.
— Благодарю, — и атлетического сложения кавказец обнял и поднял в воздух седовласую женщину. — Вот так и доставлю вас в Тифлис, на берег Куры, и наловлю вам рыбы.
— Ой, Камо, спусти меня, спусти, слышишь! — говорила мать Надежды Константиновны. — Надя, скажи ему!
Крупская сидела в кресле и беседовала с Верой Рудольфовной Менжинской[5]!
— Надежда Константиновна, — прервал их беседу Камо, — ну как такую женщину не любить? Одно загляденье, как я приоделся, а она говорит: волосы не так причесаны, плохо побрился, сорочка плохо выглажена. Ну прямо как тифлисский полицмейстер! Здравствуйте, Вера Рудольфовна. Мне пора уходить, а Владимира Ильича что-то не видно. Где он? Пойду попрощаюсь.
— Он в саду, пишет, — сказала Крупская. — Сейчас посмотрю, не сильно ли он занят?
— Нет, нет, я совершенно свободен, — раздался голос Владимира Ильича. — Сейчас поднимусь к вам.
Ленин торопливо поднялся по ступенькам.
— Здравствуйте, Вера Рудольфовна! Здравствуй, Камо. Уже собрался уходить?
— Да, Владимир Ильич.
— Посиди еще минут десять. Надо написать письмо тифлисским товарищам. Я сейчас. Побеседуй еще немножко с женщинами, пока спущусь вниз и напишу. Ты ел сегодня?
— Да, Владимир Ильич. Надежда Константиновна сытно меня накормила. И на дорогу дала гору оладей..
Станция Куоккала[6] в Финляндии в 1907 году не вошла еще в историю и, видимо, была лишь нанесена на местную карту и ничем не отличалась от других станций. Спустя много лет она станет известной. Но не благодаря живописной природе, густым лесам и голубым тихим озерам, а домику Лейтейзена, где временно скрывались от жандармов Ленин и Крупская. Они жили здесь вместе с матерью Надежды Константиновны и дружили с семьей Менжинских. Связь с Петербургом поддерживали Надежда Константиновна и Вера Рудольфовна. Вдвоем, или порознь они наведывались в город, встречались с товарищами из центра. Случалось, что Камо составлял им компанию. Через Крупскую и Менжинскую Ленин передавал товарищам указания, инструкции, статьи, от них получал сведения о положении дел в партии.
5
В. Р. Менжинская (1872–1944) — деятель российского революционного движения, сестра Вячеслава Рудольфовича Менжинского (1874–1934) — государственного и партийного деятеля.