— Совершенно правильно! — одобрил Мартин, — Хватит прохлаждаться, время подумать о других. Знал бы ты, что тут творится у нас в городе… Содом и Гомора! Коммунисты, кажется, совсем выжили из ума и только и ждут того, кто как следует вправит им мозги. Ну а старик Гинденбург… Кажется, он окончательно выжил из ума и уже не в силах сдержать весь этот балаган. Приедешь, я тебе расскажу пару классных анекдотов на эту тему. Знаешь, этот новый, про Гинденбурга и Радека в бане?.. Наши ребята недавно придумали. Услышишь, живот надорвешь, уверяю.
Болтовня Мартина выглядела естественной, даже благодушной. Кронберг вслушивался в нее, отчасти из-за того, что испытывал смесь отвращения с любопытством — разглагольствуя о делах в Берлине, Мартин прекрасно понимал, что общается с мертвецом, чей путь до могилы измеряется в считанных часах. Но была и другая причина. Он хотел услышать кое-что особенное. По счастью, телефонная станция в «Виндфлюхтере» была превосходной, а оборудование — самого новейшего образца, так что Кронбергу казалось, будто он слышит шорох шелковых рукавов на халате Мартина.
— Кстати, забыл сказать. Везу тебе особенный подарок, дружище, — сказал Кронберг в горько пахнущую пластиком трубку, — Фарфоровый чайничек. Помнится, ты любишь такие.
Мартин сделал небольшую паузу, ответил не сразу. И когда он ответил, Кронбергу показалось, что голос фойрмейстера стал осторожнее.
— О, благодарю покорно. Буду рад подарку. Наверно, сложно было достать?
— Ерунда. Для старого друга такую мелочь раздобыть труда не представляет. Честно говоря, в какой-то момент я подумал, что ты останешься без подарка. Слишком… Слишком уж много людей за ним охотилось. Но я все устроил.
— Это просто замечательно, дружище. Жду не дождусь вновь тебя увидеть! — кажется, Мартин на том конце провода потер руки. Но это был не тот звук, которого ждал Кронберг.
— Есть еще кое-что, что тебе стоит услышать, Мартин, — сказал он негромко.
— Да? — под впечатлением от хорошей новости Мартин был немного возбужден, а может, давали себя знать алкоголь или морфий, — Валяй!
— В одном из номеров этой гостиницы сейчас лежат два трупа. Один из них лопнул, у другого — кислота вместо крови. Они…
— Господи, не по телефону! — зашипел Мартин, — Что там…
— Замолчи и слушай! Веришь ли, эти ребята выглядят так, словно над ними поработал вассермейстер. По крайней мере, такое впечатление сложится у любого, кто их осмотрит. Для этого даже не потребуется полицейский. А еще через пару часов из воды выловят утонувшего Штрассера. И тогда даже полный болван сообразит, что в «Виндфлюхтере» работал вассермейстер. Очень злой вассермейстер, который убил людей, и среди них — одного важного партийного работника.
Мартин был так потрясен, что не находил в себе сил перебить Кронберга, лишь бессильно бормотал что-то и чертыхался. Слишком размяк на тыловой работе. Слишком давно убивал собственноручно. Стал слишком самонадеян и толст. Под такими почти всегда проваливается лед.
— Знаешь, что здесь начнется вскоре? — вкрадчиво спросил Кронберг, — Здесь начнется настоящий ад. Репортеры всех газет устремятся в Хайлигендам, и их здесь будет больше, чем сезонных постояльцев. Прибудет полиция и, конечно, тайная полиция Гинденбурга. Эти ребята обожают налетать на горячие блюда. Наверняка прибудет кто-то из Рейхстага и еще пара номенклатурных ищеек рангом пониже. Они начнут копать здесь так, что скоро сроют все пляжи до основания, Мартин. И знаешь, что? Кажется, я забыл сказать. В номере я оставил свой партийный значок. А через пять минут скроюсь из «Виндфлюхтера», никого не уведомив. Сбегу. Эти две новости будут соседствовать во всех газетах — «Безумный садист-вассермейстер уничтожает людей на морском курорте в Хайлигендаме» и «Член одной известной и уважаемой политической партии таинственным образом исчез после бойни в Хайлигендаме». Как думаешь, они о чем-то догадаются?..
Мартин в Берлине хрипел от ярости, в точности как умирающий Шпильхе. Его ярость была обжигающей, она только сейчас вызрела до нужного градуса, и Кронберг порадовался тому, что не находится в берлинском гнезде Мартина. Пожалуй, он сгорел бы мгновенно, а плоть стекла бы с костей. Ярость фойрмейстера — опасная штука и не лучшая игрушка. Но что такое огонь против бескрайнего моря и способен ли он поджечь его?..
— Не сердись, Мартин, — сказал Кронберг в трубку, — Лучше готовься к тому, что вам в Берлине скоро станет жарко. По-настоящему жарко. Кто-то свяжет убийцу-вассермейстера и уважаемую политическую партию. Кто-то копнет достаточно глубоко, чтобы сообразить — вокруг этой партии нелепые смерти происходят не в первый раз. А еще кто-то прищемит вам хвост так, что ты будешь вспоминать фландрийские окопы девятнадцатого как райское местечко!..