—Все, закрывай глазки, перемещаемся.
–Ты же здесь не был, не был же?–заглядывает в глаза, зализывает ранку на губах,–ох,–не выдерживаю, трусь об нее членом. С ума сойду если не возьму, не присвою через минуту.
—Не был…но горы найду…ручку на член положи, мне так легче будет сосредоточиться.
Не спорит, кладет, ведет вверх–вниз.
—Так?–выдыхает,–это же ненормально, только что, вот, буквально, только что была с Даром…и сейчас безумно хочу тебя. Это так, что я иринэ действует, что–то в организме ломает? Я же…без вас физически уже долго не могу…не помню почти свою жизнь без вас…как во сне все до вас было…не помню почти нечего…а с вами каждое мгновение, намертво…в голове…в сердце…
—Маленькая, это такое сладкое признание…и я тебя люблю…думал, не умею…научила…
Мне все легче и легче говорить это ей. Оказывается, это не слабость, любовь к женщине, это сила. То, что я никогда не рискнул бы сделать до нее, сейчас делаю не задумываясь…и получится…и сделаю…Нащупываю энергетический слепок гор и перетаскиваю нас…почти сбивает с ног ветер, внизу, в городе, вроде, даже звука не было. Начинает чесаться кожа, вся и везде, плохо, думал, будет больше времени.
—Влаш, что делать?–звенит голосок, чуть испуганно. Плохо вижу ее уже, только сгустком энергии, сладкой, так мне необходимой…хочу дотронуться до ее губ… кожа покраснела и начала трескаться на руках…и везде та же картина…
—Девочка, ты главное, не пугайся, я справлюсь, пока тебе со мной не очень страшно и противно…просто будь со мной.
Кожа сползает от малейшего движения, активно намекая, что даже я могу не все и не всегда.
—Пей сейчас же, пей!–Яла прижала к моим губам запястье, ранка от укуса Дара еще не затянулась.
—Сладость моя, и Макс и Дар…ты еще восстановится не успела.
—Пей, сказала, без трепа!–Даже босой ножкой топнула…на меня даже Дар не рискует голос поднимать…улыбаюсь абсолютно счастливой улыбкой. Меня. Вообще, отпускает…плевать, что чувствую как рвется все больше и больше кожа…перетерплю и восстановлюсь…плевать, что почти окончательно уходит зрения…главное мое вот оно, рядом, чувствую ее эмоции, искренние…переживает…волнуется…любит…
—Господи, Влаш, пей,–плачет и пробует убрать руки с моих плеч.
—Тебе…противно?
—Совсем дурак? Я боюсь боль тебе причинить…это же…сплошь рана…
—Тогда клади ручки назад и иди сюда,–поднимаю ее на руки
—Все, что прихватила…взять надо…
—Заберу сейчас,–несу ее к небольшой расщелине, почти уже и не различаю ее, по эхолокации. Отлично, приличный закуток. Опускаю свою ношу аккуратно. Самое сложное сейчас не то, что со мной происходит…руки расцепить и не причинить ей вред, хватит с нее и Макса…
—Я сейчас…
—Влаш…у тебя кровь уже не капает, льется…сиди, я сама.
Заставляет меня опуститься на пол, поцелуй и уносится пулей, даже среагировать не успел и уже тут.
—Ложись и пей,–мне под голову пристраивается наволочка, подсовывает под меня одеяло…когда успела и его туда запихнуть?
—Ложусь и буду пить…ты на меня…
—Господи, чем тебе помочь?–плачет.
—На меня маленькая…не откажи…не бойся причинить боль…буду пить, когда примешь меня…если…
—Пей…–рывком опускается, полностью, до конца,–больно?
—Хорошо…–смешная, какое больно? Только ее ощущаю, плыву, кончу сейчас…–Двигайся, родная, доставь мне это удовольствие, быть с тобой одним, одним наслаждением, одной жизнью, одним миром…Ты–мой мир…
Глава 13
Яла
Что для тебя самое страшное?
Вот это для меня самое страшное…сидеть рядом с родным человеком и использовать уже все, что может ему помочь. Влаш…он заставил меня забыть обо всем…руками…губами…глазами…Несколько раз порывался завязать мне глаза отодранной от простыни полосой…не дала…он…рассыпался…распадался…как в старых фильмах про вампиров…ушел в трансформацию…и в ней стремительно старился…кожа, мышцы, сосуды, все как сползало с костей…а я улыбалась…улыбалась, смотря только в глаза…глаза оставались прежними…в них не было даже боли, хотя это и не мыслимо, вообще, невозможно…голод…дикий, первобытный, неконтролируемый…который он все равно держал, не давал ему вырваться и уничтожить меня…нас…меня нет без него…пил мою кровь по маленьким глоткам, смотря в глаза, со стоном, считывая мои эмоции…улыбалась, потому как…
—Не бойся, сладкая, выкарабкаюсь, мне есть ради чего. Только одно не перешагну…страха и отвращения в тебе…
—Ерунду не говори,–всхлипываю и пытаюсь хоть немного перенести свой вес на свои же ноги, хоть как–то уменьшить давление…это не может вынести человек…это и нечеловек не может вынести.
—Заметь, ты почти совсем перестала мне выкать,–ведет рукой по спине…и я чувствую как на ней остается мокрая полоса.
—Влаш, родной…
—Меня держишь ты…кровь вторична…держит твое желание,–движение бедер,–и желание, чтобы я жил. Это так непривычно для меня, обычно мне желают другого, прямо противоположного.
—Тогда держишь. Это я так…я без тебя здесь продержусь от силы сутки, а скорее всего и того меньше. Агрессивная здесь демографическая политика. Так что ты держись, пожалуйста…–сама чуть приподнимаюсь на нем и медленно иду вниз.
—Еще так сделай, сладкая,–глаза шальные, удивленные.
—Еще глоток,–прижимаю руку к его губам и приподнимаюсь. Делает…опускаюсь…несмотря не на что…почти улетаю…
—Теперь последний этап…или получится…или нет…
—Если вдруг…ты берешь меня с собой…я за тобой уйду…но самой…страшно и больно.
—И не думай!!!–Зрачок в щель, искры по радужке…
—Обещай!!!–тоже рявкаю, вцепляюсь в плечи, наплевав на то, что пальцы в них пропаливаются на сантиметр.–Обещай!!!
—Обещаю!!!А теперь спи, маленькая, спи,–делает глубокий глоток…голова кружится…глаза сами закрываются, толи обморок, толи Влаш нахимичил–наколдовал…главное, чтобы не обманул…
Влаш
Прихожу в себя…если можно так назвать состояние, когда зрения нет, слух там же, осязания…Девочка моя! Чувствую ее вес на себе, биение сердца заполошное, движения нет…Сам усыпил, чтобы не видела последний этап трансформации, ей потом ко мне не то, что прикасаться, смотреть в мою сторону противно будет. Веду руками по личику, жидкость…откуда? Снимаю пальцами и тяну в рот…соленая, слезки…языком чувствую свою кожу…Ощущения не из приятных, как после ожога, но кожа, уже хорошо…можно будить…так соскучился…и сколько времени прошло? Это мне ее крови достаточно, а счастье мое надо и покормить, и попоить…
—Яла, Ялочка, просыпайся, сладкая, все, мы с тобой справились…
—Влаш!!!–И сердце ее под моей рукой почти выскакивает. Заполошная моя…–кожа красная какая, волдыри, как ожог…Я сейчас…–пробует сползти с меня.
—Нет, сладкая, полежи еще…восстановлюсь так быстрее…самое главное лекарство у меня в наличии…почему плакала?
—Тебя боялась потерять…не потому, что сама здесь пропаду…если еще что не похуже…а потому что, тебя может не быть…просто не быть…
Ее сердечно срывается в какой-то вообще сумасшедший ритм…
—А я здесь…с тобой. Это мое постояное место обитание, теперь и всегда.
—Ты как себя чувствуешь? Ох…глупость спрашиваю…как с такими ожогами себя чувствовать можно–то?
—Я тебе больше скажу…слух восстановился, зрение-нет…
—Ох…–ее руки скользят по моему телу, гладят. Успокаивают. Там где проходят ее ладошки, кожа перестает зудеть и болеть.–Ох…больно же…–пробует убрать руки…
—Нет, малыш, смотри. Я сам не вижу, а чувствую…
Веду ее ладошками по телу.
—Видишь? Там, где приласкала, кожа, по ощущениям, должна быть другая…почти здоровая должна быть…
—До здоровой еще далеко, но, правда, получше.