Если в датской столице и ждали нападения Кристиана II, то совершенно напрасно. Послав с парламентером тело королевского наследника и письмо с предложением мира, в обмен на признание его прав на норвежскую корону, он ещё раз перешел по льду пролив и взял Мальме, решив, таким образом, назревавшую было проблему со снабжением войска. Попытки датских войск расквартированных в провинции Сконе освободить город успехами не увенчались. Понеся существенные потери, они отступили. Чем закончились переговоры, Висковатый не сообщал, известно только что в итоге норвежцы покинув разграбленный и горящий город, ушли в направлении Викии.
Но на этом новости не закончились. Густав Ваза, то ли самостоятельно, то ли по примеру Кристиана решился на куда более безрассудную авантюру. Большой отряд шведской пехоты, с легкими орудиями на санном ходу, миновал замерзший Ботнический залив, после чего прошел вдоль побережья до Гангута, пересек Финский залив и пройдя вдоль берега, достиг Рижского рейда, где сжег стоявший там флот. Думаю, в будущем шведские историки будут воспевать данную операцию, как образец неслыханного мужества и отваги. По мне так это образец запредельной жадности: шведы в пути грабили всех подряд, делая исключение лишь для замков в которых сидели дрожавшие от страха "псы-рыцари".
Надо отдать им должное, на нашей стороне они даже отдельные финские хутора обошли стороной, предпочитая не рисковать. Оно и понятно, стоит вызвать неудовольствие русского государя и про поставки орудий и картечи можно забыть. Само собой картечь можно делать и самим. Только обойдётся она дороже и будет её много меньше, одно дело чуть ли не поштучная отливка чугунных шариков и совсем другое массовый прокат. А ведь кроме картечи Иван Васильевич может ещё запретить продавать им и стальной прокат. Понятно, что от этого пострадаю и я, и казна, но шведы куда как более: по сути, перепродажа его в страны Европы одна из серьезных статей дохода шведской казны.
Напоследок Висковатый ещё одну новость, причём довольно неприятную: идея с выкупом у Норвегии провинций Финмарк и Тромс, ранее взятых мной у Кристиана II в аренду на пятьдесят лет, в Боярской Думе поддержки не нашла и денег на сие "сомнительное приобретение" решили не тратить. Иван Васильевич таким небрежением бояр к его древним правам на исконные отчины и дедины был немало возмущен, но преломить мнения своей аристократии не смог. Не фатально, конечно: в моей истории калуннборгский затворник умер в 1559 году, хотя то, что он пережил короля Дании и по совместительству своего двоюродного брата Кристиана III только на две дюжины дней, вызывает подозрение, что его вполне могли и отравить. Впрочем, особо долго он всё одно вряд ли проживет, так что вопрос нужно решать.
В своё время, я договорился с новоиспеченным королём Норвегии о продаже Ивану Васильевичу упомянутых провинций за сумму эквивалентную доходу с них за триста лет. Самое сложное было определить его размер. В итоге мы решили не ломать себе голову и посчитать его пропорционально населению. Насколько помнил Кристиан II, в означенных провинциях проживало менее одной пятидесятой части всего населения страны, а суммарный доход норвежской короны, по словам сведущих в этом деле дворян, не превышал пятидесяти тысяч талеров в год. Таким образом, мы определили сумму их выкупа в триста тысяч талеров или сто двадцать тысяч рублей. С учётом тех двадцати, что уже были уплачены, осталось уплатить всего сто тысяч, которые у меня есть. Вот только запрет на вывоз серебряных денег из страны пока действует, а медной монеты столько не найти, её пока начеканить успели вдвое меньше чем мне нужно, да и вывозить из страны двадцать пять тысяч пудов меди, рука не поднимется.
Дальнейшая часть корреспонденции была чисто хозяйственной. В частности отписался Кристофер Хадсон, сообщивший, что благодаря удачно замёрзшей Балтике смог добраться в Англию так рано, как и не рассчитывал. Все восемь моих торговых агентов, которых он забрал в Москве, добрались благополучно и теперь разъехались по Англии в поисках товаров по добрым ценам. На деле только пятеро из них были посланы с коммерческими задачами, троих же я отправил в графство Камберленд[47], искать пока ещё не открытые месторождения графита. Сенька по сей части, доложился более чем подробно: нет у англичан никаких карандашей с графитом, даже в виде отдельных стержней обмотанных бумагой, так что их живописцы пользуются либо благородным серебряным, либо свинцовым.