– Спасибо, я займусь им позже, а пока хотел бы узнать, удалось ли вам выполнить мою просьбу?
– В какой-то мере. Этой весной в Антверпене мне повезло свести знакомство с неким Шарлем де Леклюзом[50], - сказал Хадсон, – В прошлом году он опубликовал перевод на французский язык труда весьма известного специалиста в интересующей вас области[51].
– Вы предлагали ему перебраться в Россию?
– В этом не возникло необходимости, после моего рассказа, Шарль сам весьма заинтересовался "Государевым зимним садом", – ответил Кристофер, – Вот его письмо, в котором он интересуется возможностью принять участие в создании этого чуда.
– Я прочитаю его позже, – сказал я, – А пока хотел бы узнать ваше мнение по поводу этого человека.
– Кроме латыни, он знает несколько европейских языков, и получил обширные знания в различных сферах науки. Но более всего интересуется ботаникой, так что может быть весьма полезен вашему Государю.
– Хорошо, теперь что касается иных специалистов, в частности умеющих делать бумагу и мыло…
– Мне удалось уговорить перебраться в Россию одного из мастеров работавших на бумажной мельнице Шпильмана[52], - ответил англичанин, – Сей мастер и полдюжины его бывших подчиненных прибыли со мной.
– То, что вам удалось завербовать мастера это отлично, но о найме работников мы с вами не договаривались, наоборот моя цель состоит в том, чтобы эту работу научились делать мои люди.
– Да, я помню наш разговор, однако доводы мастера показались мне достаточно убедительными. Дело в том, что у Шпильмана дело поставлено несколько иначе, чем это принято в иных местах, и довольно разумно. Каждый работник делает только одну операцию, и соответственно его не требуется годами учить всем премудростям. Потому и платить ему можно не особо много.
– Занятно, – сказал я, – У меня на железоделательном заводе работа поставлена точно также, хотя причины для такой организации работ иные. Как я понимаю, приглашенный вами английский мастер сманил всех необходимых работников в надежде открыть в России собственное производство бумаги?
– Думаю, да! Но будет ли у него такая возможность решать вам.
– Почему бы нет. Пусть занимается выделкой дорогих сортов бумаги. Всем необходимым я его обеспечу. В том числе и работниками, которых всему необходимому обучит он и приехавшие с ним. Теперь что касается мыла…
– Я отправил человека в Испанию, – сказал англичанин, – Однако он не успел вернуться до моего отплытия в Россию, зато по части ювелиров могу порадовать. Я нашел для вас четверых и все они прибыли со мной.
– Отлично, если они подпишут договор о работе на меня в течение последующих десяти лет, вы станете обладателем кругленькой суммы. Как я помню, речь шла о пятидесяти фунтах стерлингов?
– Именно так! – сказал Хадсон, и в предвкушении потер руки, – И мое вознаграждение за привезенных мастеров, если не ошибаюсь, должно составить триста фунтов?
– Вы говорили о четырех ювелирах и одном мастере, которого вы сманили у Шпильмана, как я понимаю, есть и шестой человек, который стоит этих денег?
– Не совсем так, но думаю, сей моряк будет вам полезен, так как, несмотря на свою молодость, он уже несколько лет ходит на торговом корабле своего родственника с английскими товарами во Францию и Нидерланды. Думаю со временем из него получиться неплохой капитан для одного из ваших кораблей. Само собой пятьдесят фунтов за него слишком много, но вместе с теми шестью рабочими с бумажной мельницы я думаю вправе рассчитывать на оную сумму…
– Хорошо, я поговорю с ним. Как кстати его зовут?
– Фрэнсис – ответил Кристофер, – Он сын корабельного священника Эдмунда Дрейка.
К такому повороту я был не готов, и потому счёл за благо промолчать, предоставив Хадсону возможность продолжить разговор, что он и не преминул сделать:
– Раз уж мы завели разговор о деньгах, я смею обратить ваше внимание на определенный интерес одного из английских торговцев имеющих свободные средства, которого встретил в Антверпене, к Русско-Английской Торговой компании…
– Полагаю, этот интерес он выразил на бумаге? – уточнил я.
– Вы правы, я привез письмо от Томаса Грешема[53]. В ходе беседы я намекнул ему, что особой нужды в деньгах у вас нет, однако он убедил меня в том, чего предложение будет вам интересно.
– Хорошо, я напишу ответ и передам его вам позже, – сказал я и перешел к обсуждению торговых дел.
50
Шарль де Леклюз (Charles de l'Ecluse) – французско-нидерландский ботаник, натуралист, врач, миколог. Более известный как Карл Клузиус (Karl Clusius).
51
Речь идет о книге "Cruydt-Boeck" Ремберта Додунса, крупнейшего европейского ботаника своего времени, врача, профессора медицины, а также географа и астронома.
52
Немецкий мастер Шпильман был придворным ювелиром, а построенная им бумажная мельница, самая крупная в Англии, была больше похожа на настоящую фабрику. На ней в отличии от средневековых мастерских по выработке бумаги уже применялось разделение труда.
53
Томас Грешем – английский купец и финансист, работавший на короля Генриха VIII, его сына Эдуарда VI, Марию I и ее сестру Елизавету I. Основатель Королевской биржи и Колледжа Грешема, а так же один из авторов закона Коперника – Грешема.