Мои люди разместили прибывших в специальном карантинном дворе, который я ещё три года назад велел отстроить, предполагая возможность прибытия "особых персон", вплоть до самого Ивана Васильевича. Но он пока мои владения посетить не изволил, а вот Шереметевы пожаловали. К тому моменту, когда я вошел туда встретить "дорогих гостей", они уже успели как следует смотреться, и придти в некоторое недоумение…
– Ох и добрая настойка, – сказал Иван Васильевич Шереметьев Большой, испив кубок вишневой настойки и потянулся к толстому хорошо прожаренному говяжьему стейку.
– Вишня в этом году хороша была, грех на одно варенье переводить, вот и велел половину на сок пустить, да сгустить его. Кстати, по весне с сотню бочек англичанам продам, народец там до сладкого весьма охочий, да и согреваться чем покрепче любит – хоть и нет в Лондоне холодов, а все ж промозгло шибко, всё дожди да туманы…
– Вроде как в Выборге, в тот год, когда мы его взяли? – спросил Иван Васильевич Шереметьев Меньшой.
– Куда там, ещё хуже! – ответил я, – А к слову сказать, не хочет ли кто из вас в оном деле в пай войти? Чай в вотчинах ваших вишня найдется…
– Сего добра хватает! – кивнул Семён Васильевич Шереметьев.
– Тогда смотрите! – сказал я, и вынув из ларца стоящего в поставце за моей спиной несколько листов бумаги, передал их Шереметевым, – Тут вся цифирь, на чем и какой прибыток: от зерна, вишни, да хлебного вина, до доставки в Англию и затрат на склады там…
Братья некоторое время изучали переданные им документы, после чего Иван Васильевич Шереметьев Большой, на правах старшего сказал:
– Дело вроде выгодное, и денег не шибко много надобно, однако я мыслю сперва надобно о новом железоделательном заводе потолковать, что на реке Тулеме ты строить собрался.
– Коли так с него и начнем! – сказал я, и вынул из ларца приличную кипу бумаг, – Тут все, что касается расходов на домну, а также добычу руды, рубку леса и выжигание угля. Плотину при заводе строить не будем. Удобные для неё места лишь в низовьях Туломы, а туда везти руду и уголь накладно, река порогами обильна, их там не один десяток. Воздуходувку да молоты от огнедействующих, сиречь паровых машин работать будут. Оные в потребном количестве уже построены, дело за малым, доставить их на место по зимнику.
– А много ли чугуна та домна даст? – спросил старший из Шереметевых.
– Не менее ста пятидесяти тысяч пудов за год, – ответил я, – Может чуть более, однако сам чугун продавать мы не будем, большая часть пойдет на уклад да железо, на пруты да полосы, остальное на чугунное литье: котлы, сошники да якоря для того флота, что Государь повелел строить на Балтике…
– Сто пятьдесят тысяч пудов! – удивился Семён Васильевич.
– Здешняя домна на двести тысяч пудов более чугуна в год дает, а гусевская чуть меньше, – сказал я, – Однако, подобную им строить на Тулеме, не с руки, не выйдет в ближайшие годы продать "в немцы" столько металла. К тому же начти шибко больше продавать – цена упадет, а нам это ни к чему.
– Коль так, то оно и верно, – сказал Иван Васильевич Шереметев Большой, – Опять же, затраты меньше, глядишь и на пай медеплавильных заводов останется. Государь, как я ведаю, велел тебе их строить без мотчания…
– Раз велел, так и построю, – ответил я, – Один в Кареле, да на Каме, однако там мне пайщики без особой надобности, не тот размах, чтобы своими капиталами не справится. А вот по берегам Саймы-озера меди много нашли мои люди, там завод немалый надобно строит, в нем и пай можете прикупить. Да и лес там можно рубить, токмо для его вывоза придется железную дорогу строить.
– Слух о железной дороге меж Ярославлем и Вологдой и до Москвы дошел, – сказал старший из Шереметевых, – Но какой от нее прок аз не уразумел.
– Тут хитрость вот в чем, обычным возом лошадке более шестидесяти пудов не под силы везти, а по рельсам она и все сто восемьдесят легко тянет, а коли двух разом впрягать, то и четыреста! Но лошадки это на первое время, пока мало грузов, а как за миллион пудов в год перевалит им на смену "железный конь" придет. Завтра с утра сами на сие чудо взгляните…
…
Книга закончена
25.08.2020