А чем только Хозяин не ублажал своих любимцев, что только не дарил: иномарки дорогие, квартиры в элитных домах, билеты на концерты поп-звезд. Ничего не помогало.
Если бы только можно было заполучить настоящих звезд мирового футбола! Но не хотели почему-то итальянские или английские знаменитости играть в городе Н. Да если бы захотели – кто поручится, что не произойдет с ними той же загадочной метаморфозы.
Не известно, кто посоветовал Александру Владимировичу обратить внимание на проект «Поиск гения». Человек, посланный Хозяином на разведку в Институт прогрессивной кибернетики, доложил, что дело перспективное и надо бы взять «на карандаш». И после очередного евроразгрома Хозяин принял решение…
– Говори, Нестор Анатольевич, у тебя три минуты, – услышал Перетятькин.
– Проблемы, Александр Владимирович, – торопливо проговорил он. – Объявился некий Чичиков. Интересуется институтом. Интересуется мертвыми душами.
– При чем тут души?
– Александр Владимирович, как вам сказать. Этот Чичиков что-то вроде сильного экстрасенса или мага. У него чрезвычайно недобрые намерения.
– Факты есть?
– В том-то и дело, что есть. Паляницын его проверял, так сказать досье… Очень нехорошие факты.
– Ладно, пока разбирайся сам, но держи в курсе. Что по нашей теме?
– Гуру Федор чувствует себя хорошо. Пророчествует понемногу.
– Когда моих начинать присылать?
– Можно с понедельника.
– Хорошо, Нестор Анатольевич.
Хозяин повесил трубку. «Моими» он назвал футболистов клуба «Забойщик», которым следовало растормозить их футбольные сверхспособности.
Сверхспособности – самые разнообразные – в «больничке» растормаживали уже давно. Никто уже не помнит, откуда взялся большой электромагнит, может быть, по просьбе руководства ИПК был оставлен после экспериментов кафедры биофизики Н-ского университета. Первым же его чудесные свойства обнаружил студент ИПК, проходивший тогда практику. Будучи в нетрезвом состоянии и пользуясь отсутствием сотрудников, включил прибор и, когда магнит солидно загудел, сунул в него свою пьяную головушку. На следующий день у него открылась абсолютная память, исчезла алкозависимость и возник жесточайший сексуальный темперамент. Студент был настолько ошарашен, что тут же рассказал все однокашникам. Те тоже пожелали испытать себя на приборе. Дождавшись обеденного перерыва, проникли в «больничку» и поочередно опробовали действие магнита. Половым гигантом не стал никто, как никто не приобрел абсолютную память, зато у всех обнаружились разнообразные, ярко выраженные таланты.
Тайну магнита раскрыл тот самый первый из группы счастливцев. Дар абсолютной памяти замучил его абсолютно. И был студент настолько туп, что пошел прямо к директору ИПК с конкретной жалобой на работников лечебно-методического центра. Претензия заключалась в том, что те «не запирают двери лабораторий, допуская свободный доступ к медицинским приборам, из-за чего страдают совершенно посторонние люди».
Нестор Анатольевич разобрался в ситуации быстро и решительно. Все студенты, побывавшие в магните, были отчислены и направлены на принудительную диспансеризацию, в ту же самую «больничку», в бокс с решетками на окнах, с надежными запорами на бронированных дверях. Факты сверхспособностей подтвердились в полной мере. В результате полугодового наблюдения было установлено, что только у одного из девяти способности закрепились. У остальных, включая и первооткрывателя, они постепенно сошли на нет.
Сверхспособность этого одного была совершенно безобидного свойства: он слышал голоса далеких миров. Стоило ему увидеть сквозь зарешеченное окно палаты звездное небо, стоило лишь внимательно присмотреться к какой-либо звездочке, как перед ним открывались панорамы неведомого мира, слышались чуждые голоса и звуки. Досталось ему от врачей-исследователей больше всех. Три экспертизы на психическую вменяемость, перекрестные допросы, детектор лжи. Дело успело дойти до применения спецпрепаратов, но тут к Юпитеру подлетела комета Шумейкера-Леви. Студент, глядя в окно, описал всю грандиозную картину разрушения кометы и падения ее фрагментов на Юпитер. После чего попросил отпустить его домой. Через неделю по всем телеканалам прошли съемки этого уникального явления, сделанные астрономами НАСА. Насчет бывшего студента отпали все сомнения и его отпустили с миром, предварительно взяв подписку о неразглашении.
В тайну магнита директор посвятил лишь заведующего «больничкой», Аркадия Никифоровича Дятла. Тут уж деваться было некуда: чтобы «закатать» на полгода девять человек требовалось серьезное обоснование, оформить которое мог только Аркадий Никифорович, имевший для этого и должность, и связи.
Дятел был человеком практического склада ума. Его совершенно не интересовало, как работает магнитный прибор, что он делает с мозгом подопытного. Главное – работает, и есть результат. Как-то сидели они с Нестором Анатольевичем тет-а-тет в кафешке и гадали, как порачительнее распорядиться удивительным прибором. Ясно же, что прибор этот – чистый клад, что можно работать «под заказ». Но есть две проблемы: невозможно предсказать, какой именно талант проснется у заказчика, и не ясно – закрепится или нет. Посидев, подумав, пришли они к выводу, что к тайне надо приобщить третьего, самого толкового сотрудника ИПК, по совместительству, кстати, работавшего в «больничке». И занимался этот сотрудник очень близкими вещами: тоже растормаживал сознание с помощью химических препаратов. Звали его Евгений Петрович Миокард, впрочем, сотрудников он просил называть его просто Жекой.
Жека этот был темной личностью. Воспитанник детдома, ухитрился закончить Первый Медицинский в Москве, сходу защитил кандидатскую. Параллельно закончил и биофак МГУ. В Н. появился в девяностом, якобы по академическому направлению из Москвы. Но Паляницын, придя в ИПК, разобрался, что Академия была прикрытием оборонных организаций.
Работал Жека все больше с бомжами и наркоманами, такими, что, если помрет, никто выяснять не станет, почему и как. Реакция его на тайну магнита весьма удивила Перетятькина и Дятла: он запретил подпускать кого-либо к магниту, пока не испытает на себе растормаживание сверхспособностей. И, не откладывая дела в долгий ящик, испытал.
Какая именно способность раскрылась у него, Евгений Петрович никого информировать не стал. Сообщникам напустил тумана, сказав, что пока ничего не ясно. Но надо бы через месяц повторить. Дятлу ждать месяц не хотелось: он задыхался от мыслей о коммерческих возможностях прибора. Он возражал. Но Евгений Петрович как-то так глянул на него, что возражать Дятлу вдруг расхотелось, а, напротив, возникло желание поддержать коллегу, потому что тот совершенно прав.
Вечером того же дня, когда Перетятькин и Дятел ужинали в ресторане, Нестор Анатольевич не без задней мысли обратил внимание коллеги на его странное поведение. Так и сказал:
– Что-то, Аркаша, ты стал слишком уступчив.
– Чего это? – удивился Дятел.
– А того, голубчик, что Жека наш тебя быстро уговорил.
– Чего? – не понял тот. – На что это он меня уговорил?
– Насчет прибора. Отложить раскрутку дела на месяц.
Аркадий Никифорович задумался. Налил себе коньяку, хотел было выпить, но отставил фужер.