И я закричала.
Морок бесстрашия развеялся, как туман, и Художор остановился с настороженностью хищника, который вновь поймал след исчезнувшей добычи. Огромное студенистое тело стремительно развернулось, окружая меня плотным кольцом щупалец, а рот-присоска усиленно засопел, с аппетитом поглощая исходящие от меня эманации безумных мучений.
Крик сам рвался из горла, напрягая голосовые связки, и это было невозможно контролировать. Не с моим жалким уровнем самообладания. Вопли не могли облегчить саму боль, но они спасали психику самой возможностью выразить бесконечное страдание от огненной лавы мучительных ожогов на ногах. Их словно сунули в кипяток и варили заживо.
Сознание треснуло и раздвоилось. Одна часть вопила, не переставая, а вторая шептала что-то неразборчивое. Я не слышала слов, но понимала смысл: надо абстрагироваться от нервных импульсов. Дать своему телу новую точку зрения. Навязать спасительное видение происходящего.
Еле удерживая на пике болевого шока способность соображать, я собрала все остатки ментальных сил в последнюю вспышку самовнушения и прохрипела истерзанными от крика голосовыми связками:
– Ничего... не чувствую! Боли нет... Боли... не существует...
Не помню, сколько раз мои потрескавшиеся губы произнесли эти слова, но когда обезумевший разум обрёл блаженное ощущение покоя, я всё ещё повторяла их, как заведенная.
Тем временем мой бедный организм, устрашенный лавиной невыносимой ноцицепции, продолжал маниакально вырабатывать эндорфины и бомбардировать ими нервную систему, чтобы нейтрализовать уже и без того заблокированные болевые ноцицепторы. И в результате на меня обрушилась эйфория такой головокружительной мощи, что я вскочила на ноги и расхохоталась прямо-таки до слёз. Подобное воздействие можно было сравнить с солидной порцией лёгких наркотических средств – слишком уж неадекватное возникло самоосознание. Мне было дико смешно от всего вокруг и одновременно с этим грудь распирало буйное раздражение из-за кольца склизских щупалец, сковывающих движения.
Художор в этот миг как раз обвил ядовитой конечностью меня за голые плечи в отвратительной пародии на объятие... и мое сумасшедшее веселье заставило его недоуменно замереть.
– Отвали от меня, извращенец! – хихикнула я и полезла прямо по щупальцу наверх, чтобы выбраться из скользкого плена.
Замешательство чистильщика при виде ползущего по нему человеческого тельца вновь вызвало у меня взрыв неконтролируемого смеха. Руки ослабели, разжались, и я лихо заскользила вниз по развернувшейся скользко-чешуйчатой конечности. Ноги с размаху врезались в камень, но боль по-прежнему была далека и неощутима.
Ворча и булькая, Художор брезгливо стряхнул меня и раздражённо скрутил-подобрал под себя все раскинутые щупальца.
«Ты справилась, – удовлетворённо зашептал вернувшийся голос Тигардена-2. – Чувствуешь, как это было полезно?.. Как выросла уверенность в себе..? Твои способности возросли...»
– Я тебя ненавижу, – беззлобно сказала я и улеглась прямо на камнях, улыбаясь, как ненормальная. Чувство летучей эйфории всё ещё кружило голову желанием глупо хихикать и смотреть в небо.
«Ты испытываешь благодарность и досаду... Но сейчас не время анализировать эмоции. К чистильщику направляется мой будущий мастер инфомерности с агрессивными намерениями...»
Даже не пошевелившись, я равнодушно и рассеянно переспросила:
– Что за мастер инфомерности?
«Саолл утверждает, что многие примитивные разумы для лучшего понимания упрощают это слово до кибер-админа информационно-ментального поля планеты... Название интересное, мне нравится. Но нельзя, чтобы мой кибер-админ пострадал от столкновения, у него нет функций оператора грёз... да и в целом он пока неполноценен с нераскрытым ядром разума...»
Меня подбросило в воздух, словно я лежала на сжатой пружине.
– Тэймин!
Сквозь шторм по-прежнему ни черта не было видно. Если Грай и вёз Тэймина на своей тупорожке к скалистому островку, то увидеть его сквозь громадные валы в сгущающихся сумерках не представлялось возможным.
С огромной неохотой я встала и поплелась вслед за уползающим Художором.
– Ты, конечно, не собираешься вмешиваться сам? – обречённо спросила у Тигардена-2. – Чтобы закрепить мои навыки?
«Возросший уровень твоей логики безмерно меня радует...», – последовал довольный ответ.
Пока мы общались, чистильщик резко сменил направление и пополз на противоположную сторону островка с такой скоростью, что я в считанные мгновения потеряла его из виду. Бежать за ним по неровной травмоопасной поверхности было очень неудобно. Как я ни спешила, быстрота моего перемещения не превышала скорости галапагосской черепахи в лучшие дни её кросс-переходов, поскольку в темноте да на скользких камнях был огромный риск сорваться вниз со скалы.