Пролог
Мужчина закинул ногу на ногу, подцепляя двумя пальцами полупустую чашку с чаем.
— Я внимательно слушаю вас, лорд Огнев. Вы ведь оправдаете мои надежды? Мне так интересно, я сгораю от любопытства! — сдержанно улыбнулся мужчина одним краешком губ, слегка задирая его, так что обнажились две глубокие морщины.
— Ох, что в наше время любопытство, — вторил мужчине сидящий подле старик, помешивая в чашке пару листиков, случайно попавших из заварного чайника. — Родион! Переделать! — вскрикнул старик, со звоном ставя чашку на столик.
Из-за угла появился немолодой мужчина лет сорока в белой, плохо накрахмаленной рубашке, с характерным бордовым жилетом, что носят дворецкие и старшая прислуга в поместьях.
— Родион, что за вид? Где твой фрак? Все за тебя делать прикажешь? — возмутился старик, поправив на себе воротник, мол, вот как надо.
— Что за глупости говорите, господин, как я могу вам приказывать? — нахмурился дворецкий, вставая за спинкой стула старика.
— Ты должен был просто извиниться, — тяжело вздохнул старик. — Налей чая и исчезни.
— Вы звали меня ради чая? На что вам прислуга? — удивился дворецкий.
— Родион! — возмутился старик. — Не позорь меня! Чай и принеси мне письмо, то что в синем конверте.
— А, то, что якобы с дикой земли, что у них даже бумага синяя? — глаза дворецкого сверкнули смешинкой. Мужчина за столом попытался спрятать усмешку.
— Именно, — прорычал старик. — Просто принеси его, и я не буду бить тебя плетью!
— О, — выдал совсем неприличное для воспитанного человека дворецкий и, быстро закивав, почти выбежал из зала.
— А чай? — обреченно спросил старик, когда дверь захлопнулась. — И за что держу его только? Гостей принять стыдно, а ему весело! — досадливо выкрикнул старик.
— Ну-ну, виконт Мандигор, не переживайте, в вашем возрасте это вредно, — в кружке спрятал улыбку третий собеседник.
Это был молодой парень. Увидев его впервые, ему можно дать не более семнадцати, а то и все шестнадцать. Длинное худое, болезненное лицо, с резкими чертами, острыми скулами и глубоко посаженными поразительно синими раскосыми глазами. На плечи, странного кроя черного фрака, падали слегка красноватые, рыжие волосы.
Юный лорд, молчавший до этого, вступил в странную беседу.
— А по мне, ваш слуга весьма интересен. Он напоминает вам о доме? Не дает зачахнуть в одиночестве? По нему видно, что он ваш хороший друг, вы даже позволяете ему так общаться с вами, — сделав глоток после сказанного, лорд отставил чашку, глядя в глаза слегка растерянного виконта.
— О, да-да, — на губах старика расцвела улыбка, — он поразителен, мы с ним с моего принятия титула, почти ровесники. Он, к сожалению, младше, но обещал, что меня не переживет, — хохотнул старик.
— Поразительно, — одобрил сказанное виконтом мужчина.
— Я бы не сказал... Не считаете ли глупым держать друзей так близко к себе? По-моему, это малодушие — делать друзей и хороших товарищей прислугой, почти рабами. А не иметь в себе сил отпустить — трусость и глупость, я повторяюсь, но это так.
Старик медленно повернул голову в сторону юноши, не зная, что сказать. Хотелось возмутиться, но хотелось и сохранить свою гордость, ведь малец ничего не понимал в том, что говорит!
— Я понимаю, — усмехнулся юный лорд. — Боевой товарищ, возможно, служили вместе, а возможно, у вашего дворецкого отняли титул, потому что он все еще загибает на себе воротник «бабочкой», так делают в парадном фраке. Но не считаете ли вы, что возраст — это причина иметь товарищей под боком? Прислуга должна вас слушаться, а не думать: «да он простит мне все, мы друзья!». Это унизительно для любого человека из знати.
«Высокомерный щенок» — с улыбкой думалось мужчине.
Юный лорд отвечал ему той же двуличной улыбкой.
— Так что вы хотели, граф Дарос? Я уверен, это что-то до невозможности важное, раз вы вытащили меня из поместья пятнадцатью требовательными письмами, — не скрывая того, юный лорд насмехался над нетерпеливостью графа, позволяя и старику виконту хохотнуть над этим.
— Сэр Нортон, раз вы тут, — лорд Огнев скрыл смешок после этой фразы графа в кашле. Граф сделал вид, что не заметил, — то оставим все предлоги за дверьми зала, — попросил он и кивнул головой старику, мол, можно.
Виконт все понял.
— Родион!
После крика господина Мандигора в комнату, так и не постучавшись и без фрака, вошел дворецкий. Старик пробормотал что-то себе под нос, но ничего не сказал вслух, приняв из рук синий конверт с письмом.