— Я и не говорю о том, что женщина должна прямо сейчас идти на войну, кинув своих детей и мужа в доме одних. Я о том, что женщина — не просто подстилка под ноги мужиков, — за это слово Миракл больно дернул спутанную прядь гребнем. Девушка обиженно зашипела, но не исправилась, — Нельзя просто так бить женщину, думая, что она не даст сдачи, нельзя лишать ее права голоса только из-за того, что она умеет готовить и способна родить ребенка. Ведь именно женщина дала вам право жизни. А мы относимся к ним как к… коврику в ванной комнате.
— «К вам» и «вы», — поправил ее дворецкий, — вы тоже леди, Госпожа, — напомнил Миракл. Девушка промолчала, хотя было видно, что она горит желанием сказать многое. Очень многое.
Миракл продолжил расчесывать волосы Госпожи, пока те не перестали путаться и пушиться, ложась ровными прядями на плечи, а девушку чуть бил озноб. Она, наверное, никогда не привыкнет к тому, что кто-то касается ее волос, кроме того еще и расчесывает их так аккуратно.
— Косы или собрать хвост, как вы любите? — деликатно поинтересовался дворецкий, отходя на шаг назад, оповещая о том, что свою работу он закончил.
— Хвост, — не особо задумываясь, кинула девушка, вновь уперев взгляд в точку перед собой, над чем-то размышляя.
— Ваша привычка выпадать из реальности порой пугает, — усмехнулся мужчина. — Позволите поинтересоваться: почему вы всю ночь провели в кабинете, который мне теперь придется убирать? — Мужчина позволил себе короткий взгляд на пол, где большая часть бумаг валялась вокруг стола, а на столе лежали какие-то вырезки из газет. Ярко алой помадой на некоторых бумагах были выведены чьи-то имена и инициалы. — Я куплю вам авто-перо с разными наполнителями, это обойдется дешевле, чем рисовать дорогой чародольской помадой.
— Миракл, — укоризненно протянула девушка, — Фиала не заметит, — пристыжено буркнула она, чуть махнув головой и раскидывая рыжие волосы по плечам, — особенно, когда узнает, ради чего все это,— восторженно прошептала девушка.
— И для чего же? — уклончиво поинтересовался дворецкий, через плечо девушки рассматривая бумаги на столе, и чуть отшатнулся, не ожидая того, что девушка вскочит с места, и в следующую секунду ее синий пижамный мужской костюм мелькнет где-то под столом.
— Вот! — выкрикнула девушка, выбираясь из под стола и победно сжимая в руках газетную статью, где на развороте был какой-то мужчина. Даже несмотря на черно-белое изображение можно было понять, что волосы мужчины поразительного черного цвета, ведь именно этот цвет неудачно лег пятном.
— И что это...? — чуть прищурившись, спросил мужчина, всматриваясь в изображение и ища знакомые черты в этом орлином, чуть горбатом носу, широких соболиных бровях и довольно красивом мужском лице.
— Кто, — поправила девушка, вновь запрыгивая на стол поверх бумаг. Дворецкий осуждающе прикрыл глаза. — Я веду себя прилично при посторонних, а ты не посторонний, — с какой-то наивно-детской улыбкой напомнила девушка.
Стоило ей положить лист с портретом на стол, как улыбка медленно сползла с ее лица, а взгляд напряженно уставился на мужчину на бумаге. Сама девушка быстро перекладывала разукрашенные в помаду листы с одного места на другое.
— Это ассер Драгоций, — сообщила девушка, ткнув пальцем в портрет. — Ровно месяц назад его избрали Лорд-канцлером, а спустя чуть меньше двух недель он стал владельцем, титулованным владельцем, земель Змиулана, — говорила девушка, слезая со стола. — Он обзавелся землей и титулом после смерти своего дядюшки мессира Руниса, что заставляет сначала задуматься, а не он ли убил дядю ради земель, но… — говорила девушка, медленно обходя стол и рассматривая свои записи, ближе подходя к дворецкому.
— Но...? — спросил дворецкий, когда девушка замолчала и замерла, словно забыла, что говорила вслух.
— Но те, кто так считает — поверхностные дураки, — фыркнула Госпожа, хватая за руку дворецкого, прежде чем тот успел бы возразить ей. — Вот, — она потянула за собой мужчину к другому краю стола, указывая на разворот новой газеты, на которой было выведено помадой: «РОК ДРАГОЦИЙ!».