Дворецкий внимательно изучил стол, где везде мелькали подобные имена: «Рок \ Дир \ Рунис \ Феликс \ Рэт \ Захарра \ Войт \ Примаро Драгоций». Много же Драгоциев было — об этом и сообщил мужчина, начиная улавливать ход мыслей своей Госпожи.
— Именно! — весело поддакнула девушка, — Представляешь, сколько законных, а еще больше незаконных родственников? Ведь Рунис был в деловых и не только связях с Южными землями Столеттов. Поэтому вывод напрашивается сам: как избрали Фэшиара ас Драгоция и каким образом шел выбор, ведь Рок Драгоций — сын, а значит — прямой наследник.
— Выборы? — предположил Миракл.
— Нет, тогда бы это было освещено газетами и самим Императором, ведь Руниса, жестокого тирана, который довел свое королевство до кризиса и самого большого голода за последние несколько столетий, убили. Сейчас должна идти борьба за власть. А все проходит тихо и даже без народных стычек. Ведь вроде как люди должны быть против власти Драгоциев.
— Возможно, они боятся? — Миракл с интересом рассматривал фотографию самого Драгоция, пожав губы, потому что-то в нем было, и самое мерзкое — он его помнил.
— Не знаю… — пробормотала девушка. — И еще эта ситуация с Мандигором. Он — известная личность, директор самой большой школы для мальчиков, и Император так просто позволил ассеру Драгоцию выставить ему обвинение? Знаешь, не это странно… Драгоций должен быть демократом, чтобы его поддержали люди. Он же закрывает самую большую фабрику по производству одежды, где работало много людей: он не боится восстаний или новой вспышки голода?
— Вы считаете, что он просто пешка, которой красиво ходят по доске?
— Для пешки он вызывает слишком много подозрений, но что-то тут не чисто. Или новый Драгоций самодур, или Император что-то затевает. Это совсем не понравится мне — рано или поздно ему надоест моя игра в его друга и он отыграется на мне за все мои декларации о гендерных правах.
Дворецкий крепче сжал ладонь девушки в своей руке, словно поддерживая ее, говоря, что все будет хорошо, да и тем более, у его Госпожи был горький опыт побега в другие земли. Она справится.
Девушка благодарно улыбнулась Мираклу.
— Я хочу разобраться с Драгоцием, моей компании это ничем не грозит. Пока... Но мне кажется, что все так не просто. Тут заговор побольше, чем просто: «Давайте свергнем Императора, а зачем? Да черт его знает, нам просто скучно, надо экономику толкнуть в пропасть из-за этого…», — нервно усмехнулась девушка. — Я так устала, — сообщила она, зевая и выдергивая руку из ладони мужчины, потирая виски пальцами, словно у нее внезапно разболелась голова.
— Вы думаете, Драгоций умнее, чем пока кажется? — дворецкий выровнялся в росте и поправил на руке влажную от потной руки девушки белую перчатку.
— Да… Этот человек сдерживает разъяренную толпу людей. Я уверена — восстания идут, люди так просто этого не потерпят. Об этом не узнали ни в Службе Безопасности Эфлары, ни Чернолютская Охрана. Этот человек или слишком туп, или слишком гений, и ничего в этом хорошего — нет.
Дворецкий кивнул на слова уставшей девушки, которая, опираясь руками о стол, тяжело дышала, глядя на листы бумаги. За окном стало темнеть — тучи вновь закрывали небо, как всегда это бывало в конце октября. Вскоре еще пойдет и мокрый снег, что будет самым большим кошмаром для дорог.
— Леди? — встревожено спросил Миракл, когда девушка склонила голову еще ниже, и волосы упали на лицо, закрывая его. — Василиса?
— Миракл! — раздраженно выкрикнула девушка. — Не смей! Еще одно слово и я… — девушка сжала губы, потому что не знала, как угрожать дворецкому. Тот ничего не боялся, а если и боялся, то пытать этим она его не имела права и не хотела.
— Мне уйти? — сдержанно спросил мужчина. Ответом ему было молчание и тяжелое дыхание девушки.
— Вон, — тихо сквозь зубы проговорила девушка, под ее потной ладонью скользнула бумага, испачканная помадой. Не выдержав, рука, чуть подогнулась, потеряв равновесие. Девушке пришлось выровняться в росте. — Ты ведь не уйдешь? — устало спросила она, отворачиваясь от мужчины.
— Ваше здоровье мне важнее ваших приказов, — спокойно сообщил Миракл.
— Ты неправильный дворецкий… Ненавижу тебя, — усмехнулась девушка, опираясь о стену. — Сообщи Фиале, что мне нужно черное платье, новая пижама и… Лекарство я выпью за завтраком, — обреченно вздохнула девушка, хотя Миракл догадался еще с фразы о черном платье.
— Врача? — деликатно поинтересовался дворецкий, боясь спугнуть момент покорности Госпожи, иначе все это может закончиться глубоким обмороком.
— Таблетки и Фиалу, — фыркнула девушка, убирая волосы за ухо, но все же отводя взгляд, стыдясь данного. — И платок…
Дворецкий пожал губы, чтобы не выдать паники на лице: по губам стекала светлая кровь, доказывая, что уровень железа в крови крайне мал. Синяя пижамная кофта была испачкана у верхних пуговиц кровью.
— Госпожа, я напоминал вам, что при рецидивах голову стоит задирать, а не опускать вниз, так вы делаете только хуже.
— Вот что ты за Дворецкий? Даже когда мне плохо, ты меня ругаешь? — девушка улыбается, и на белых зубах видны капельки крови, что капала с носа. — А во время падения в обморок напомнишь, что важна осанка? — язвительно поинтересовалась девушка, вытирая рукавом под носом, заставив Миракла закатить глаза.
— Осанка важна всегда, — поправил дворецкий и, в этот раз закатила глаза девушка, — я проведу вас в комнату, куда и позову Фиалу.
— Без разницы, — отмахнулась девушка, — только про помаду скажем потом… Новую купишь ей, ладно? — усмехнулась она, и Миракл с улыбкой кивнул ей, протягивая руку, за которую девушка тут же схватилась, стараясь рассеять туман перед глазами, который темными точками плясал перед ней.
— Как вы прикажете, — Миракл улыбнулся своей Госпоже, крепче сжимая ее ладонь, а после счел нужным взять ее под локоть, чтобы ей было проще идти, хотя, по большему счету, это было сделано для того, чтобы леди не оступилась.
— Пару минут назад мы выяснили, что мои приказы — пустое место, — фыркнула девушка и, поймав укоризненный взгляд дворецкого, совершенно неприлично закатила глаза и задрала голову вверх, чтобы кровь не капала под ноги.
Две фигуры не спеша шли по плохо освещенному коридору, который неприятно давил на слух своей тишиной, разрезаемой лишь неспешным стуком каблучков на подошве дворецкого и шлепаньем босых ног девушки.