— Учитель, — уговаривал малютка Ганс, — право, было бы неплохо утереть нос всем дипломатам, захватить дорогих соседушек. Поручи мне небольшую подготовку, и я тебе устрою такую драку, что ах, пальчики оближешь.
Но отчаянный Фриц знал лучше других, что нужно сказать Гориллиусу, чтобы зажечь его.
— Учитель, — говорил он, — как много еще непролитой крови есть за границами Джунглей. Гнусной человеческой крови! О, как я ее ненавижу! О, как хорошо проломить человеческий череп, сразу кровь начинает быстрее струиться по жилам и становишься сильнее и моложе…
Ноздри Гориллиуса расширились, и он готов был сейчас же, ни на минуту не откладывая, прореветь сбор всего стада и ринуться к границе. Однако надо было подождать.
Малютка Ганс никогда не был дипломатом, но много ль требуется от горилльего дипломата? Только то же, что требуется и от всякой гориллы: минимум уважения к другим, максимум уверенности в себе, а главное — наглость, наглость и наглость.
Началось все с того, что в соседней стране, которая была намечена первой жертвой горилльего стада Центральных Джунглей, однажды ночью из клетки зверинца был кем-то выпущен старый самец гориллы. И в ту же самую ночь из тюрьмы бежал человек, известный в уголовном и судебно-психиатрическом мире под кличкой «Кровавый Джек». Кровавый Джек прославился тем, что зарезал своего отца, мать, трех сестер, жену и двух своих малышей.
Эти два случая, на первый взгляд, никаких особых международных последствий не имели. Горилла, как предполагали, убежал в лес и, возможно, попал в Центральные Джунгли. А Кровавый Джек скрывался неизвестно где, и ему приписывались все убийства, которые по стилю и методам напоминали его, так сказать, «творческую индивидуальность».
Через некоторое время в известных кругах облюбованной Гориллиусом страны стали передавать из рук в руки изящно изданный томик. На его обложке было написано:
ВЕРХОВНАЯ САМКА ЦЕНТРАЛЬНЫХ ДЖУНГЛЕЙ БЫВШАЯ ЭЛИЗАБЕТ ПИККЕРИНГ.
«МОЯ ЖИЗНЬ В ДЖУНГЛЯХ».
Издание автора.
193— год.
Эти мемуары так тонко и красочно передавали все прелести горилльей любви, что читателю сразу же становилось ясным, почему просвещенная Элизабет стала на путь превращения в гориллу, отказалась от своего человеческого достоинства и счастливо зажила горилльей жизнью.
Элизабет рассказывала, как великий мудрец господин Гориллиус открыл ей цель жизни и как она нашла наконец свое «я» в примитивной горилльей жизни и с радостью сожгла свой дом, библиотеку, ноты и теперь живет на дереве, одетая в коричневое манто и воспитывает горилльих детенышей в зверином духе на дело дальнейшей борьбы за обесчеловечивание мира.
Эта книжонка сначала вызывала в обществе оживленные разговоры своей необычностью и экстравагантностью, затем в одной из зал столицы была устроена публичная лекция: «Мы гориллы и как мы хотим переустроить мир».
Вскоре оказалось, что в стране существует партия гориллистов, которая насчитывает двести тридцать четыре человека и одну настоящую гориллу. Председателем ее был старый самец, убежавший из зверинца, а секретарем — Кровавый Джек.
Стало известно, что двести тридцать четыре гориллоподобных обладают колоссальными средствами.
Через несколько дней гориллоподобные устроили погром в рабочем районе и утопили в реке двух старых музыкантов.
Страна обеспокоилась. Угроза превращения в джунгли стала реальной и близкой.
Правительство опубликовало специальное коммюнике, гласящее, что если партия гориллистов еще раз позволит себе устроить погром, то она будет запрещена. В ответ на это коммюнике гориллисты предъявили правительству ультиматум: если через двадцать четыре часа на улицу не будут выпущены все дикие звери, содержащиеся в зоологических садах, и все уголовные преступники, в коих течет наибольший процент обезьяньей крови, — то они, гориллисты, не отвечают за последствия.
Как это ни странно, правительство отвергло ультиматум. Но на следующий же день стало известно, что в Центральных Джунглях несколько стад горилл стянуты и здесь, у самой границы, охотятся и репетируют грозные бои. Тогда правительство не на шутку обеспокоилось и обратилось за помощью к другим странам, но было уже поздно.
Ровно в десять часов к зданию правительства подошли двести тридцать четыре члена гориллистской партии. Над ними колыхался плакат: «Присоединимся к Джунглям! Такова воля всех гориллоподобных нашей страны!»
И многим было непонятно, как это двести тридцать четыре гориллоподобных человека смогли разоружить двухсоттысячную армию, обстрелять здание правительства, занять телеграф, телефонную станцию, арсенал и вокзалы. Но это было непонятно лишь до тех пор, пока по городу не разнеслась весть, что многотысячное стадо горилл перешло границу и приближается к столице, пока над городом не появилась стая горилльих самолетов и не забухали первые бомбы.