– Ещё будешь?
– Нет, спасибо.
Джим встал из-за стола и подошёл к окну. По улице пробежал соседский мальчишка лет восьми или девяти. За ним – ещё один. Последней бежала девочка. Они смеялись и весело кричали, только слов Джим не разобрал. Они не думают о том, что Дерека в их компании больше не будет. А может, они и не были с ним знакомы. А может, они придут на площадь и услышат от старших детей о мальчике, который ушёл к Господину горных дорог. И больше не будет девушки в трактире, которая расскажет им об этом человеке. О человеке, который босиком ходит по снегу и кутается в чёрный плащ.
Такая мелочь. Как будто ничего не изменилось.
– Не забывай обедать, пожалуйста, – бормотала за спиной Мэгги. – Тебе нужны силы! Тяжело сутками ходить по глубокому снегу. Кстати, вы сегодня во сколько вернётесь? Приходи к нам. Когда вместе… вместе как-то проще. Ладно? Я испеку сегодня свежий хлеб.
– Хлеб – это хорошо, – отозвался Джим и, повернувшись к Мэгги, улыбнулся чуть виновато. – Испеки и для меня, пожалуйста.
Брови Мэгги дрогнули. Подозрение закрадывалось в голову медленно.
– Пойду к Одинокой горе. Если там нет Лиссы, то, наверное… – он запнулся и посмотрел в сторону, – …наверное, нигде нет.
***
Терпкий пыльный запах заставил Лиссу поморщиться. Перед глазами расстилались зелёные луга, цветущие, но припорошенные нетающим снегом. На вечно голых деревьях проклёвывались крохотные почки, распускаясь тут же мясистыми изумрудными листьями. Лисса не видела настоящей весенней природы, но именно так представляла её по рассказам бабушки. Наверное, этот насыщенный, незнакомый запах – запах трав, запах леса, не укрытого холодом и льдом.
Лисса просыпалась медленно и неохотно. Ей было тепло. Она чувствовала шершавую тяжесть одеял. Слушала тихое потрескивание дров. Совсем как в детстве, когда мама укладывала спать. Она гладила по голове, иногда напевала колыбельную без слов. И всегда говорила, что огонь защищает от холода. Там, где огонь, всегда безопасно и тепло. «Там, где тепло, – жизнь. Поэтому мы всегда благодарим друг друга за тепло», – изо дня в день повторяла мама, пока Лисса глубже закапывалась в одеяло. Потом, когда она уже дремала и реальность оставалась за толстым стеклом полусна, в комнату заходил папа. Он наклонялся, целовал в макушку, и Лисса вдыхала запах огня, дерева и дыма.
Запах дерева и дыма, что мешался с незнакомым, терпким ароматом леса и трав.
Лисса открыла глаза.
Нет, она не дома. Дома нет трав, нет леса и нет шершавых одеял, под которыми жарко и трудно дышать.
Лисса зажмурилась, не в силах перебороть слабость во всём теле, глубоко вдохнула. Может быть, это дом Джима? Просторная гостиная с камином из красных кирпичей. Вязаные покрывала на диванах, которые мама когда-то подарила его семье. А он рядом, может быть, в кухне. Сейчас придёт, и можно будет прижаться к нему, попросить прощения и рассказать, как ей было холодно, как тяжело идти, утопая в глубоком снегу, как сложно цепляться за рукав шубы упрямого мальчика…
Дерек.
Одеяла с мягким шелестом сползли на пол. Лисса резко села, свесив с кровати босые ноги. Пальцы коснулись холодного дощатого пола.
– Дерек!
Голос прозвучал хрипло и тихо. Обнажённые плечи и руки окутала неприятная прохлада, и захотелось вернуться под одеяла.
– Дерек!
Лисса увидела фигуру, укрытую чёрным полотном, у самого камина. Так близко к огню, что пламя очерчивало контур неподвижного тела, жадно облизывало волосы и играло жёлтым бликом на носу.
– Дерек!
Лисса бросилась к укрытому плащом мальчику. Между ним и огнём оказалось больше пространства, чем ей казалось. Он не горел. Он лежал на спине. Длинные ресницы касались мертвенно бледных щёк. Мысль о худшем надавила на плечи, лишила сил и подкосила ноги. Лисса упала рядом с мальчиком. Резко протянула руки, коснулась лица. Щека оказалась тёплой.
Дерек спал. Лисса осторожно погладила его по волосам. Каштановая прядь под её пальцами приоткрыла участок побелевшей кожи у уха. Лисса прищурилась.
Её на мгновение окутал вихрь ледяного воздуха.
– Ты проснулась! Наконец-то!
Вихрь растаял, будто его и не было. В воздухе снова разлился запах трав и дерева. Лисса повернулась на голос – звонкий, совсем девчачий – и замерла.
– Я уже начала беспокоиться. Ты долго не просыпалась. Мальчик приходил в себя пару часов назад, даже выпил немного горячего чая, а потом уснул снова.
У порога стояла невысокая девушка. На её обнажённых плечах поблёскивал снег. При каждом движении он крошечными льдинками ссыпался под прозрачные спущенные рукава, под расшитый бисером лиф и к босым ступням.