И она заплакала, не прекращая при этом бить свою кровать, она впервые за все это время плакала. И никто бы не смог осудить её зато, ведь она была обычным напуганным ребёнком, который так хочет жить и столько ещё хотелось сделать в этой жизни. Она мечтала о том, как снова увидит рассвет, о том, как впервые сама испечёт свой любимый яблочный пирог, о том, как снова пойдёт в школу и встретит своих друзей: Карла, который защищал её от этого вредного хулигана Дика. Айлу, которая всегда знала, как весело провести время и, конечно, её лучшую подругу Элизу, всегда помогающую ей в самые сложные моменты её жизни... И больнее всего было оттого, что она понимала, даже этим мечтам больше не суждено будет сбыться, какими бы простыми они ни были. А осознания этого ранило её в самое сердце. Слёзы не могли передать все, что накопилось в ней за это время, всю её боль и тоску, и не могли помочь ей. Однако вдруг она почувствовала тёплые и нежные пальцы проходящих вдоль её волос. Тонкая, но при этом очень мягкая рука обняла её и уложила на колени странного гостя, после чего положила рядом две игрушки: медвежонка Буча, такого близкого и знакомого, и красивую черноволосую куклу. Странный господин вытер платком её слезы, а потом начал гладить маленькую детскую головку. И с каждым его прикосновением все уходило: и боль, и страх, и печаль. А Герда вновь почувствовала живое тепло и это успокаивало её. И так они лежали несколько бесконечных минут, а может и часов.
- Знаете, это моя любимая игрушка,- поглаживая мишку, сказала Герда. - Его зовут Буч, он очень хороший слушатель, мне его родители подарили на день рождение. А эту куклу зовут Кристин, она была самой популярной и самой дорогой куклой в магазине мастера Вилли. Я так часто смотрела на неё, что родителям приходилось силой оттаскивать меня от магазина. Но больше всего мне захотелось её преобрести, когда моя подруга Айла начала хвастаться такой же куклой передо мной, ведь её родители были куда богаче моих и могли побаловать Айлу такими подарками. Именно тогда я и узнала, что эта кукла умеет делать так. - И Герда поискала что-то на спине, потом прозвучал щелчок и по комнате медленно и неторопливо поплыла прекрасная мелодия. - Правда, красивая? Я никогда не просила родителей купить её, ведь она была им не по карману, и я всегда знала это. Но недавно ко мне в комнату зашёл папа, я была в полусонном состоянии, и он не знал, что я его слышу. Он явно пришёл сразу с работы, поскольку от него шёл запах ели. Он всегда её пахнет после лесопилки. Подойдя к моей кровати, он тихо заговорил со мной, видимо, боясь потревожить: «Здравствуй, Герда, смотри, что я тебе принёс. Это та кукла, которую ты всегда хотела. Та самая, что смотрела на тебя с витрины. Мастер Вилли специально приберёг её для тебя. Я его попросил. Смотри, как она мило улыбается, Герда. Ты... Ты помнишь, как, однажды я пришёл домой и увидел, как ты мелками разрисовала все стены. Я тогда сильно разозлился и, наверное, переборщил с твоим наказание. Мы недавно вспоминали это случай с твоей мамой. Ты ещё тогда сказала: «Не трогай мои произведения искусства, потом я вырасту и продам их богатому коллекционеру». Мне вспомнилось это потому, поскольку мне стыдно за то, как я тогда себя вёл, и мне хотелось бы попросить у тебя прощение за то, что был слишком строг к тебе. В этом доме стало так тихо и пусто после того, как ты заболела. Нам с мамой так тебя не хватает, ты не представляешь, как я соскучился по твоим вечным надоедливым вопросам и твоим подгорелым пирожкам с капустой. Пожалуйста, поправляйся, Герда, и я обещаю, что постараюсь стать более добрым и заботливым отцом». После этого несколько секунд ничего не было, но потом я услышала эту мелодию, видимо, он искал кнопку, чтобы включить музыкальную шкатулку, а потом он сказал: «Отдыхай и поправляйся, моя принцесса» - после чего он ушёл. А я даже не могла сказать, что прощаю его, ведь это обязанность родителей заботиться о детях и учить их, даже если иногда для этого их надо наказать, - уже спокойно и устало сказала Герда. - А теперь он этого никогда не узнает.