– В какой рестик пойдем? Может в начале в «нулёвку» заглянем, так сказать для куража. А то в рестик с такими кислыми рожами не пустят.
– Ну давай с «нулёвки» и начнем, – согласились приятели, – ты только все деньги с собой не бери, а дома спрячь покрепче.
– Да знаю я, – Сергей отмахнулся рукой, – ща уберу. И собрав деньги, телеграмму и договор, засунул их в пакет, а пакет убрал под кухонный стол. Потом достал из шкафа жестяную коробочку и извлек из нее все оставшиеся доллары.
– Серый, ты нафига столько берешь? – Хотел остепенить его Иван.
– Чувствую, сегодня гульнем по-черному, не будем себе ни в чем отказывать, тем более, что эти деньги я честно заработал. – Ответил ему Сергей. И собравшись друзья вышли на улицу.
На улице, моросил дождь и было довольно свежо. Тяжёлые почти свинцовые тучи заволокли плотно небо и несмотря на то, что был еще день, ощущение складывалось позднего вечера и пустоты.
– Мерзко на душе и мерзко в природе. – Задумчиво сказал Сергей.
– Серый, ты правда, хорош, прекращай ныть, прям хоронишь себя, в руки себя возьми, а то ноешь и ноешь, здоровый мужик, с полным карманом денег, а плачешь как школьница, нехорошо. – Ванька погрозил ему пальцем.
– Давай, Серый, бери себя в руки, а то Ванька тебе ремня по жопе выпишет.
– Да мужики, спасибо вам за поддержку, прям родные вы для меня, с вами всё проще, и радость, и беда, спасибо.
– Серый, ты прям из крайности в крайность, сентиментальным теперь стал.
– Все, все, в руки взял себя, иду и держу себя в руках. – Сергей обхватил себя руками, как бы показывая, что он держит себя в руках.
– Ну а теперь, театр одного актёра, «антракт, господа, буфет ждать не будет». – Выдал Ромка, как всегда, чудную фразу. На лицах у всех появилась улыбка, прикурив по сигарете, друзья двинулись по направлению к гостинице, чтобы в очередной раз поменять доллары на рубли. Дождь прекратил моросить и сквозь тучи пробились лучи солнца. На душе тоже посветлело. По дороге, уже подходя к перекрестку, ребятам на встречу попались Гришка с Мишкой. Они так бурно, что-то обсуждали, чуть не прошли мимо.
– Эй, братья, – окликнул их Ванька, – куда чалите, своих не узнаете?
– Что, сегодня концерта нет? – Съехидничал Патрик.
Не обращая на подколку внимания, братья остановились и не скрывая тревоги в голосе наперебой начали рассказывать. – У нас проблема, наш худрук пропал, вчера помните, у ресторана черная волга стояла, ну, когда менты всех повязали, помните? Худрук вопросы пошел к милиции решать, чтоб наших клиентов отпустили. А когда он из «уазика» ментовского вышел, к нему двое из волги подошли, в лицо корочкой тыкнули и посадив худрука в машину уехали. Мы к нему сегодня домой ходили, жена говорит нет, не приходил, со вчерашнего вечера ждет. На завод тоже не появился, директор подозревает, что наш худрук его кинул на бабки и нас тоже за компанию. Кричит, что уволит. Худрук ему оказывается еще за прошлые мероприятия долю не заносил. Нас на завод не пускают, не то, чтоб репетировать дали. А за вчерашнее мероприятие, бандосы платить отказались, «говорят мы свами не договаривались, пусть ваш старший приходит, будем разбираться, а вы идите, гуляйте». Мы худруку ща звонить ходили, жена в слезах, нет говорит, не приходил. Вот идем домой, чего делать не знаем.
Странно, подумал Сергей, Астор про худрука тоже плохо отзывался. – А как они выглядели, ну те, из машины, спросил он.
– Ну как, как, как все люди из особого отдела, ну я так думаю. – Ответил Мишка.