— Но-но! Как метешь, ка-ак метешь, лентяй, иродова твоя душа, Мамай бесхвостый! — остановился полковник возле старательно подметавшего навоз дворника, и, вырвав метлу, градоначальник энергично завозил ею по земле, разбрасывая в стороны слежавшийся конский помет.
Работающие остановились, учась делу у бравого начальства.
— Видал, как? — сказал полковник одеревенело уставившемуся на него дворнику. — Учить вас надо, олухов. — И, бросив на землю измазанную метлу, кинул шедшим сзади ординарцам: — Посадить его в холодную на сутки, а хозяина дома оштрафовать…
Подметальщики, лукаво перемигивавшиеся между собой, мгновенно схватились за метлы, и пыль завесой поднялась над домами.
***
Митрофан Петрович считался старым лошадником и в бытность свою субалтерном в одиннадцатом Донском полку имел двух строевых и одну скаковую лошадь, на которой обычно и брал дивизионные призы. Это было давно… Годы утомили полковника, но страсть к коням не утихла и поныне. Каждое утро новый градоначальник Ростова и Нахичевани просыпался в пять часов, обливался из ведра холодной водой и, хватив чепурку цимлянского вина, заедал ее куском круто посоленного черного хлеба, после чего, взобравшись на коня, делал утреннюю поездку, сопровождаемый шестью казаками и дежурным офицером. В это утро с ним стремя в стремя ехал войсковой старшина, осетин Казбулат Икаев, с недавних пор ближайший друг и поверенный градоначальника. Поодаль маячили вооруженные казаки, чуть рысившие за шедшим крупным проездом конями офицеров. Ростов остался позади, Солнце поднималось, обливая лучами сонные поля…
Подбоченясь в седле и слегка повернувшись к соседу, Греков увлекательно рассказывал Напряженно слушавшему его Икаеву.
— Да-а… умеючи, дорогой, и на дерьме наживешься… Только надо ум иметь густой сочный… Я, знаете ли, батенька мой, много видел случаев в жизни, когда умный, не растерявшийся в соответствующей обстановке человек очень легко становился обладателем больших денег, — поглаживая усы, сказал Греков.
— Был бы случайна умные люди найдутся, — многозначительно ответил Икаев.
— А вы слушайте, вникайте в суть… пригодится. Бот хотя бы и такой, — делая вид, будто не слышит спутника, продолжал Греков. — В Тарнополе в семнадцатом году, когда отступление великое началось, гарнизонный интендант и начальник местного казначейства составили акт о том, что немецкие аэропланы банк вместе со всеми деньгами сожгли, а в банк даже ни одна бомба не попала.
— Дальновидные люди, — похвалил Икаев.
Греков усмехнулся и продолжал:
— Подписями акт скрепили, печать приставили, свидетелей нашли… Все по форме, а денежки, конечно, поделили. — Греков перегнулся с седла к самому плечу жадно слушавшего его Икаева. — Миллионов, я думаю, пять уперли… Конечно, и начальство не забыли. Корпусному командиру отвалили, говорят, полмиллиона…
— Правильно, умно сделали, — вставил Икаев.
— Вы считаете, что правильно? — останавливая коня и глядя в глаза войсковому старшине, спросил Греков.
— Натурально! Первый и самый лакомый кусок — начальству… Митрофан Петрович, — улыбаясь одними глазами, почтительно ответил Икаев.
— Умные речи приятно и слушать, — дожимая р» уку, с чувством сказал Греков.
Из-под самых копыт грековской кобылы выпрыгнул мирно спавший в лунке огромный заяц, большими скачками запрыгавший по скошенному жнитву. Лошадь прянула в сторону, и полковник, едва усидевший в седле, молча поглядел вслед убегавшему зайцу, меланхолически вынул из кармашка часы. Ехавшие сзади казаки нагнали офицеров и почтительно придержали лошадей.
— Без четверти шесть… — печально сказал градоначальник, покачивая головой, и, внезапно багровея, возмущенно продолжал: — Безобразие! Полковник русской армии и градоначальник города Ростова Митрофан Петрович Греков встает в пять часов утра, а паршивый, бездомный заяц прохлаждается до шести. А ну, братцы, наказать!
Все шестеро казаков, гикнув, сорвались с мест и через минуту бешено, кружились по полю, настигая зайца. Офицеры, закурив папиросы, продолжали прерванный появлением зверюшки разговор.
На следующий день после этой беседы войсковой старшина Икаев приказом по Донской армии был назначен исполняющим должность штаб-офицера по особым делам при господине градоначальнике городов Ростова и Нахичевани с одновременным назначением на должность начальника карательного отряда. Приказ заканчивался следующими словами: «Для искоренения уголовных и политических бандитов, свивших себе гнезда в пределах Ростова, и для ликвидации большевистской пропаганды среди населения приказываю сформировать Особый карательный отряд, действующий в черте градоначальства по законам военного времени. Начальником этого отряда назначаю войскового старшину Икаева, коему и поручаю формирование отряда».