Он не закончил — прозвучало и так достаточно зловеще. Но капитанесса лишь дернула плечом.
— Готландцы сделали все возможное, чтоб этого не произошло. Они нарочно оставили разоренный корабль на нижних высотах с выключенной машиной. Марево — мастер уничтожать улики. К тому моменту, когда сюда доберется спасательная экспедиция, «Барракуда» уже безнадежно утонет, унеся с собой следы преступления. Впрочем, меня мало заботит грызня между формандцами и готландцами, меня привели сюда собственные интересы. Гомункул, связь с «Воблой»!
— Выполняю, — прошелестел магический дух «Барракуды», — Связь уста…
— Наконец-то! — бесцеремонный голос «Малефакса» ворвался на безжизненный холодный капитанский мостик «Барракуды» подобно беспокойному порыву весеннего ветра, — Признаться, мы уже начали волноваться.
— Не было нужды. Этот корабль уже ни для кого не представляет опасности.
— Уже осмотрелись? И как вам? Присмотрели подходящий сувенир для нашей кают-компании?
— Присмотрела, — Алая Шельма сохраняла ледяное спокойствие, все еще беспокоящее Габерона, — И вам он понравится. Дядюшка Крунч на связи?
— Слушаю тебя, Ринриетта, — прогудел голем. Габерон не видел его, но был уверен, что ворчливый старик сейчас замер без движения на мостике «Воблы», чутко ловя каждое переданное «Малефаксом» слово, — У вас все в порядке?
— Управление под контролем, — кратко ответила капитанесса, — Корабль на ходу, котлы не повреждены.
— Возвращайтесь скорее, — попросил голем, — Небо чисто, но меня беспокоит каждая лишняя минута, что вы проводите внизу. Я успокоюсь только тогда, когда ты вернешься на палубу «Воблы». Может, вместо сердца у меня и консервная банка, но только тревожно мне вдалеке от тебя…
Голос Дядюшки Крунча доносился до капитанского мостика «Барракуды» приглушенным и сильно искаженным помехами. Габерон решил, что все дело в Мареве — его верхние слои, пусть и безвредные для человека, охотно пожирали любое магическое излучение, в том числе и служащее магической связи.
Алая Шельма досадливо дернула подбородком, показывая, что не нуждается в советах.
— «Вобла», слушайте мой приказ, — в ее голосе Габерону послышалась неуместная торжественность, — Прямо сейчас вы разводите пары, поднимаете все паруса — и двигаетесь в сторону Порт-Адамса. Не дожидаясь меня.
Габерон едва не клацнул зубами. Кажется, за шумом помех издал удивленный возглас «Малефакс». Даже Тренч уставился на капитанессу с неприкрытым изумлением на лице.
— Что ты сказала? — в голосе Дядюшки Крунча было больше напряжения, чем в корпусе барка, идущего наперекор ветру, — Тут помехи, я плохо тебя понимаю…
Губы капитанессы сложились в острую улыбку.
— Уходите на Порт-Адамс и ждите нас там. «Барракуда» дойдет своим ходом.
— Ринриетта!
— Напоминаю, что это капитанский приказ, который не нуждается в обсуждении. Исполнению подлежит немедленно.
— Ты…
— Вот мой сувенир, Дядюшка Крунч, — Алая Шельма торжествующе улыбнулась, выпятив грудь, — Он немного великоват, чтоб повесить его в нашей кают-компании, но на Порт-Адамсе его оценят. Будь уверен.
Оценят, мысленно согласился Габерон, все еще удивленно таращась на капитанессу. Еще как оценят. Так вот что ты задумала, хитрая бестия… Не штурвал с канонерской лодки, не шляпу капитана. Мне следовало догадаться. Такие мелочи тебя бы не устроили. Огонь, который горит внутри тебя, нуждается в более серьезной пище. Ты решила притащить в качестве трофея боевой формандский корабль. Не просто ловкий трюк, не просто попытка затмить прочих капитанов. Это уже заявка на включение в пиратские легенды и летописи. Невероятно дерзкая и безрассудная заявка. Вполне в духе Восточного Хуракана, чтоб его прах сожрали нематоды…
— Что за глупость! — взорвался Дядюшка Крунч. Его голос был слышен так плохо, словно он находился в сотнях миль от «Барракуды», — Не говори ерунды, Ринриетта! Возвращайся на корабль! Вас ведь всего трое!
Не вернется, понял Габерон еще до того, как Алая Шельма открыла рот. Увидел огонек в ее глазах — тот самый огонек, который зажигался нечасто, но, если уж появлялся, опалял все вокруг. Проклятый старый пират. Трижды проклятое восьмое небо…
— Габерон и Тренч возьмут на себя управление. Здесь нет парусов, нет такелажа, а корабельный гомункул прекрасно справляется с определением курса и высоты. Надо лишь подбрасывать зелье в топки. Через три дня мы будем в Порт-Адамсе. Думаю, в нашу честь даже устроят небольшой праздник. Еще никогда пиратским призом не становилась канонерская лодка Формандии!
— Ринриетта! — взмолился Дядюшка Крунч, — Что за ветер принес тебе эту мысль? Будь благоразумна!
— Я достаточно благоразумна, дядюшка. И достаточно много успела понять в пиратских традициях. Настоящий пират дерзок и решителен, так? Я покажу салагам из Порт-Адамса, что такое дерзость и решительность! Они пригоняют трофейные шхуны и рыбачьи баркасы. Алая Шельма пригонит им канонерскую лодку!
— Формандцы взовьются как выводок взбешенных мурен!
— И преумножат нашу славу. Даже в могадорских кабаках через неделю будут рассказывать о том, как пираты выхватили из-под носа у пограничной охраны новехонький корабль. Дед бы оценил такой фокус. Поднимайте пары, Дядюшка, и не ждите нас.
— Ты задумала ужасную авантюру, Ринриетта!
— Расскажешь мне это в Порт-Адамсе.
— Хорошо, — Дядюшка Крунч заскрипел так громко, что перебил этим скрипом даже звуки помех, — Поднимай эту лохань. Но тогда пойдем вместе, парой. Не отрываясь друг от друга.
— Нет, — так же твердо сказала она, — Идти будем в одиночку, с интервалом не меньше сотни миль.
— Оставить вас без помощи и прикрытия? Никогда! Чтоб у меня в голове селедка икру метала, если я брошу тебя с этими двумя недотепами!
Алая Шельма стиснула зубы.
— Ваша помощь нам не понадобится. Мы покинем границы Унии задолго до того, как поблизости объявится формандская эскадра. Если расчеты «Малефакса» верны, у нам не меньше десяти-двенадцати часов форы!
— Форы!.. — абордажный голем медленно закипал, как старинный медный чайник и, хоть половина его слов съедалась помехами, оставшихся хватало с лихвой, — Думаешь, только в Унии опасно? Да мало ли на кого вас вынесет в свободном воздушном океане!
— Вот именно, — Алая Шельма обрубила его возражения решительно и жестко, как обрубают топором запутавшийся фал, — Я не хочу привлекать чужого внимания до тех пор, пока мы не окажемся в безопасности. Идущие бок-о-бок пиратская баркентина и формандская канонерка невольно вызовут множество вопросов у любого встречного корабля. Или ты хочешь, чтоб они навели на нас жаждущую крови формандскую эскадру?
— Но…
— «Малефакс», запомни, никакой связи на все время пути, разве что в аварийной ситуации. Я не хочу, чтоб своей болтовней ты потревожил магический эфир на много миль вокруг!
Габерон впервые слышал, чтоб старый абордажный голем растерялся.
— Но это… это нелепо! Мы не сможем придти к вам на помощь, если возникнет потребность!
— Канонерской лодке не нужна помощь. Скорее, помощь потребуется тому, кто вздумает на нее напасть. Идем раздельно. Мне не нужна опека.
— Ремень тебе нужен, — прогудел голем, — Порция хорошего горячего ремня!
Алая Шельма тряхнула волосами.
— Я капитан. И я приказываю «Вобле» идти к Порт-Адамсу. Немедленно. Не оглядываясь. Не ожидая. Не страхуя. У нас впереди два или три дня пути сквозь встречные ветра, а нам еще набрать пару тысяч футов высоты… Не станем терять времени.
— Ринриетта!..
— Это приказ, — отчеканила она, и приказала «Малефаксу», — Туши связь и передай Корди, чтоб занялась топкой. Я хочу, чтоб через час «Вобла» казалась пятнышком на горизонте.
— Будет исполнено, прелестная капитанесса! Запускаем машины!
— Доброго пути, «Вобла», — кратко произнесла Алая Шельма, глядя на необъятное, покачивающееся над ними, днище баркентины, — Корабельный гомункул, отключить связь.