— Алёша, вот ты где! Пойдём, я хочу познакомить тебя с Реутовыми, — послышался голос тётушки. Она неожиданно появилась за спиной, и Якунин вздрогнул. Решив не расстраивать именинницу, он последовал за ней.
Рядом с окном, в самом углу гостиной, Алексей увидел троих человек. Первая дама — старшая Реутова, как догадался Алексей, была одета в строгое чёрное платье. Она была по-девически статна, хотя на лице её уже появились первые морщины. Рядом с ней, облокотившись о подоконник, стоял молодой мужчина, невероятно похожий на неё. Те же серо-голубые глаза и прямые светлые волосы, тот же орлиный профиль — всё свидетельствовало о том, что это её сын. Чуть поодаль прохаживалась девушка в чёрно-коричневом платье. Из-за пышных рукавов жиго2 её и без того тонкая талия казалась осиной.
— Юлия Михайловна, позвольте представить вам моего племянника, Алексея Николаевича Якунина.
— Чрезвычайно рад встрече, — сказал мужчина, поцеловав даме руку. — Позвольте выразить вам мои глубочайшие соболезнования.
— Спасибо, — она улыбнулась по-светски, прохладно и надменно. — Разрешите представить вам моего сына, Павла Александровича.
— Приятно познакомиться, Алексей Николаевич. Анна Васильевна много о вас рассказывала, — с улыбкой сказал мужчина.
Пока Юлия Михайловна отвлеклась, чтобы позвать дочь, тётушка отошла, а мужчины продолжали молчать. Мысли Павла были заняты чем-то другим.
— Алексей Николаевич, могу ли я обратиться к вам с просьбой? — наконец заговорил он.
— Разумеется. Я в вашем распоряжении.
— Я недавно видел в окне невысокого рыжеволосого мужчину, у него был тёмно-зелёный галстук-бабочка. Быть может, вы знаете этого человека?
— Должно быть, вы говорите о Дмитрии Елизарове? Я не припомню других рыжеволосых знакомых у тётушки.
— Должно быть. Благодарю вас. Прошу меня извинить, но я отойду: мне нужно поговорить с ним, — с этими словами Реутов отправился на поиски Елизарова.
— Алексей Николаевич, я хочу представить вам свою дочь, Марью Александровну, — не успел Павел отойти, как перед Алексеем появилась Юлия Михайловна.
— Я очень рад нашему знакомству.
— Спасибо, это взаимно, — младшая Реутова, как и положено молодой и хорошенькой девушке, стыдливо улыбнулась, а щёки её зарделись румянцем.
— Раз уж я не буду иметь честь танцевать с Марьей Александровной, то быть может, я могу угостить вас чем-нибудь?
— Благодарю, мы с Машей будем весьма рады шампанскому, — сказала Юлия Михайловна.
Марья залилась краской и смущённо проговорила:
— Прошу меня простить, но я совсем не люблю шампанского. Извините, пожалуйста, я вовсе не…
— Всё в порядке, — прервал её тираду извинений Алексей и ушёл за напитками. Краем уха он услышал гневный шёпот Юлии Михайловны, отчитывавшей дочь. Когда Алексей вновь подошёл к ним с бокалом шампанского для старшей Реутовой, осведомилась:
— Я слышала, Алексей Николаевич, что вы служите. Должно быть, вы офицер?
— Имею честь быть поручиком.
— Военное дело — это так страшно… А вам приходилось убивать, Алексей Николаевич? — спросила, взволнованно взглянув на него, Марья.
«Какое чистое и наивное создание», — подумал, улыбнувшись, Якунин, а затем покачал головой.
— Я никогда не был на войне, да и на дуэлях не убивал. Но то, о чём вы говорите, Марья Александровна, дело весьма нехитрое. Человек по природе своей склонен к жестокости.
— Боюсь, что здесь я с вами не соглашусь. Как может ребёнок, невинный ангел, быть склонен к жестокости? — вмешалась в разговор старшая Реутова.
— Вы правы, Юлия Михайловна, в том, что мы рождаемся непорочными, однако, с каждым годом становимся лишь хуже, — он устало улыбнулся, — Прошу меня извинить, но я должен отойти. До скорой встречи!
Когда они попрощались, а светская беседа была закончена, Якунин пошёл на улицу, чтобы немного подышать свежим воздухом и встал, прислонившись к раскидистому дуб.
Что может быть прекраснее майской прохладной ночи? Отблески луны падали на водную гладь пруда, в которой отражались берёзы, покрытые нежной молодой листвой. Аромат сирени и цветущих яблонь дурманил, и на душе было хорошо и легко, как бывает только у наивных гимназистов и влюблённых.
Где-то за спиной Алексея послышался шум.
— Ах, вот вы где, ненаглядная моя! — в тоне говорившего чувствовалась ирония, не предвещавшая ничего доброго.
— Дмитрий, я…
Женский голос… Да это же Софья! Якунин резко обернулся. Перед его глазами предстала она, а рядом — невысокий рыжий мужчина с зелёным галстуком-бабочкой на шее — Дмитрий Елизаров, её муж.
2
Рукава жиго (от фр. gigot — окорок) фасон пышных рукавов, популярный в 1830-х и 1890-х годах.