Роскошь, да и только. Если солдатской меркой мерить. Впрочем, Петю все устраивало. Он быстро дошел до первого же незанятого шкафа, разобрал саквояж и аккуратно развесил форму на плечики. Остальные вещи разложил по ящикам, после чего снова вышел на улицу.
Селифан за это время переместился с вещами метров на десять поближе ко входу в казарму. Оказывается, он свои баулы и чемоданы по одному на пару метров передвигает, чтобы из под своего контроля не терять.
— Ну как? — Спросил его Петя, подходя: — Помощь еще нужна? Или сам справишься? Считай, три рубля заработаешь.
— Это почему? — Селифан был юношей полным и явно непривычным к физическому труду. Его рубашка уже пошла мокрыми пятнами от пота, а полы для чего-то застегнутого кителя так натянулись на животе, что грозили оборвать все пуговицы.
— Хрен с тобой. Рубль дам.
— Не пойдет. По рублю за каждый предмет. Два чемодана — два рубля, баул — еще рубль.
— Да ты!!!
— Не хочешь, сам тащи. Или старшекурсников попроси.
Судя по скривившейся физиономии Ячменева, это он уже успел сделать. И, похоже, получить по шее за наглость тоже успел.
— Но ты же про три рубля говорил, а вещей у меня четыре.
— Так ящик тебе по любому самому тащить. Я о него одежду рвать не намерен.
После пяти минут препирательств Петя получил свою трешку, подвесил на спину с помощью специально прихваченного куска веревки баул и с чемоданами в обеих руках бодро зашагал к дверям в здание. Селифан, с трудом приподняв ящик на животе, засеменил следом, но почти сразу отстал.
Следующая их встреча произошла уже почти у входа в казарму.
— Молодец. Уже почти дотащил, — приободрил Петя Селифана, но тот только что-то прошипел в ответ.
— Я твои чемоданы на койку поставил, рядом с бельем, чтобы его не запачкать. В шкаф сам уберешь. И не волнуйся, на входе дежурный сидит, так что ничего не своруют.
Ячменев с шумным выдохом опустил ящик на землю. Одна из пуговиц форменного кителя отлетела в сторону. Петя ее поднял и вернул владельцу, попутно заметив, что эта пуговица была последней.
— Надо будет по дорожке пройтись, остальные поискать, — решил про себя он.
— Какой дежурный? Коридорный? — Пыхтя спросил Селифан.
— По казарме. Сам увидишь, как за дверь войдешь. У него все и выяснишь.
Задерживаться Петя не стал. Что-то ему подсказывало, что богатенький купеческий сын условиями жизни будет сильно недоволен. Вот пусть он свои претензии старшекурснику высказывает. Может, еще раз по шее получит. Забавно бы посмотреть, но ввязываться в чужой конфликт совершенно ни к чему.
Вместо этого он, с видом грибника, не спеша прошел от дверей казармы до ворот. И нашел-таки еще две форменных пуговицы. Скорее всего, с кителя Селифана. Петя их спокойно убрал в карман и собирался расширить район поиска, как у входа на территорию Академии возник шум. Глянув на его источник, Петя срочно повернул в другую сторону.
Опричник с остальными кадетами все-таки добрались до места и теперь стояли около ограды. Рядом с целой горой багажа. Пока кадеты сверяли в списках свои имена, господин Трифонов прошел внутрь. Как он это сделал, можно было только догадываться. Наверное, ему в силу служебного положения амулет-вездеход положен. Спрашивать Петя не стал, а поспешил скрыться за углом здания. Еще раз оказаться в роли грузчика ему не хотелось совершенно. Тем более, что с этих дворян, да еще в присутствии опричника денег за труды точно не получишь. Вот пусть сами и разбираются.
Впрочем, с новоиспеченным кадетом Екатериной Павловой разобралась слонявшаяся у проходной девушка. Она немедленно подозвала нескольких старшекурсников мужского пола, нагрузила их вещами Кати и увела всю толпу за собой. Через ту же дверь, но в другую комнату. А вот кадеты Брюсов и Воронцов оказались предоставлены самими себе. Судя по всему, девушек среди обучающихся мало, и они имеют определенные льготы. Или просто сами пользуются высокой конкуренцией среди юношей за их внимание.
Обойти территорию Академии много времени не заняло. Петя просто специально шел медленно, чтобы опричник и кадеты из Путивля успели обустроиться и успокоиться. Так что глазел по сторонам, читал все таблички и задавал вопросы всем встречным. То есть, конечно, не всем, а тем от кого можно было ожидать благожелательной или хотя бы нейтральной реакции. Благодаря работе в лавке Птахин научился определять таких клиентов на раз.