Но на полдороге его остановила громкая ругань. Возмущался Брюсов, обнаруживший недостачу пуговицы как раз посреди живота.
К соседу подошел Воронцов, и ругаться они стали уже вместе. Значит, купить в лавке запасные пуговицы не додумались. Барчуки, одно слово. Петя подошел к ним:
— Пуговицу потерял? Могу продать запасную. Рубль. А если тебе еще иголка с ниткой нужна, то второй.
Дворянчики сжали кулаки, но драться все-таки не кинулись. Только ругать теперь стали не судьбу, а Петю.
На крик подошло еще несколько кадетов.
— Не по-товарищески это, заявил один из них.
— Так сам поделись! — Немедленно отреагировал Петя: — Я, среди вас, возможно, самый бедный, но запас себе сделал. Так мне его теперь задаром раздавать?! Этак сам голяком останусь. Никого не принуждаю. Но если надо кому, вы слышали. Пуговица — рубль, ремень — трояк, сапоги — червонец. Не надо, сам сношу. А почему вы себе лишних пуговиц в лавке не прикупили, не понимаю.
— Подавись, сквалыга приказческая! — Простонал Николай, доставая два рубля. Петя чуть замешкался, но решил на «сквалыгу» не обижаться. Тем более что еще один кадет вперед вышел:
— Ремень покажи! Ты как так пряжку начистил?
— Уметь надо.
В общем, до завтрака он продал все свои запасные ремни и даже пару сапог. День начался неплохо. Надо будет в свободное время в город выйти, магазин или лавку найти, где форма кадетов и причиндалы к ней продаются. Запас пополнить.
Построение на плацу отличалось от аналогичного накануне только тем, что шеренга кадетов первого курса стала еще длиннее (уже человек под шестьдесят), а куратор — его высокоблагородие Левашов — лично дважды прошелся перед строем и расставил всех по росту. Заодно и внешний вид проверил. Перед Ячменевым и еще несколькими задержался и осмотрел форму более пристально. Но ничего не сказал, он, вообще, вслух никаких замечаний не делал. То ли не нашел, к чему придраться, то ли решил все разборки на потом отложить.
Начальства пришло много. Ректора сопровождали, видимо, все преподаватели Академии, так что всего под два десятка получилось. Никого не представляли, выступал один ректор. Самый обычный с виду человек среднего роста лет под пятьдесят с тронутыми сединой волосами. Щеглов Александр Васильевич (это Петя еще в первый день выяснил). Судя по синему камню перстня — аж второго разряда. То есть генерал (или полковник гвардии). Его превосходительство. Солидно. Петя с трудом подавил в себе зависть. До такого чина он вряд ли дорастет. А как здорово было бы!
А вот речь этого генерала не впечатлила. Общие слова. Фактически то же самое накануне куратор говорил, только не так многословно. Из конкретного — расписание вывешено в холле на первом этаже главного корпуса. «Главный» — это, наверное, передний центральный. И что первое занятие у каждого курса общее для всех кадетов и что отведут на него своих подопечных кураторы. Можно было в две минуты уложиться, а не полчаса занимать. Но, видимо, так положено.
Общая лекция оказалась по предмету, носящему гордое название «Философия магии» или «Филмаг». На деле же оказалось банальной пропагандистской накачкой. «Великая Родина», «мудрый Государь», «Все, как один» и тому подобное. Может, дальше интереснее будет? Напрягает, что в качестве учебных пособий (взять в библиотеке) лектором — Евграфом Симеоновичем Стоминым — были указаны «Наставления» Великого Государя Константина Единоборца (основателя Пронского княжества), Священное Писание, а также несколько воинских Уставов.
Все бы ничего, но «Наставления» и Священное Писание — обязательные книги, которые все окончившие школы чуть ли не наизусть знают. А Уставы? Если бы это был устав госпитальной службы или хотя бы устав службы магического сопровождения армейских частей, Пете, с его даром с уклоном в целительство, это было бы даже интересно. Так нет. Дисциплинарный устав, Строевой устав и Устав гарнизонной службы. Они что, в армии?
К концу занятий Петя был склонен думать, что да, только какой-то смягченный вариант. Говорят, что в латинской Европе, солдат домой ночевать отпускают, тех которые не на дежурстве. В Академии ночевать надо в казарме, но после занятий нет препятствий для выхода в город. Если не в наряде, конечно.
После первой лекции всем пришлось возвращаться в казарму переодеваться в спортивные костюмы (практически такие же галифе, но к ним вместо гимнастерки фуфайка полагалась). Вместо спортивной обуви — все те же сапоги.