В реальности все обстояло совершенно иначе. Тяжелое расставание, поспешный отъезд, больше похожий на бегство, запыленная дорожная карета, ухабы и долгое путешествие из столицы в имение.
Мимо проплывал бесконечный лес — однообразный картина, успевшая за время пути уже изрядно надоесть. Я безучастно смотрела в окно, ни на чем не останавливая взгляд, и мыслями находилась очень далеко отсюда.
Странное видение все никак не желало отпускать. До сих пор казалось, что я слышу щебет птиц, клекот Хвича, запах цветов, ощущаю, как теплые солнечные лучи гладят кожу. Никогда раньше у меня не было таких ярких, отчетливых снов.
Поерзала на сиденье, устраиваясь поудобнее. Несмотря на многочисленные подушки, которыми выложили нашу повозку, отбитые бока нещадно болели. Мы уже отъехали достаточно далеко от столицы, и тракт, все еще широкий, стал заметно хуже. Никто не запрещал нам чаще останавливаться и разминаться, но я не собиралась задерживаться дольше необходимого. Прочь отсюда, как можно скорее и дальше. От Кайнаса, от нашего дома на тихой зеленой улочке и от Айтона.
Айтон…
Я старалась не думать о нем, дав себе слово поскорее забыть все, что связано с прежней жизнью. И днем мне это почти удавалось. Но ночью и в краткие мгновения вот такого забытья высший вновь и вновь упрямо приходил ко мне.
Чаще всего мне снилась наша последняя встреча. Его несправедливые упреки, сгорающие в воздухе листы договора, исчезающий с запястья нхоран и мои слова. То, что я ему сказала на прощание врезалось в память до последнего звука…
Вот я опускаю уже совершенно чистую от любых рисунков руку, выпрямляюсь — до боли, до хруста в спине. На миг закрываю глаза, в которых больше нет слез, и произношу...
— Наверное, это уже не имеет значения, но все-таки хочу, чтобы ты знал. Я не предавала тебя. Не помогала герцогу ли Норду. Не продавала кольцо. Я его просто-напросто потеряла. Представь себе, и такое иногда случается. Да, я не донесла на родного отца. А ты бы донес? И вывела бывшего жениха из города. Только в этом я и виновна.
Я останавливаюсь, облизываю пересохшие губы. Айтон молчит, не шевелится, спрятавшись за тенями, которые окружают мага так плотно, что я уже не вижу его лица. Но я все равно продолжаю.
— Ты говорил, что не переносишь лжи, а сам обманывал, позволив поверить, что не знаешь моего настоящего имени. Не доверял мне с самого начала, не поверил и сейчас. Даже не пожелал выслушать. Слова «Ренни» для тебя значат неизмеримо больше всех моих клятв.
Мой голос почти дрожит, но я не позволяю отчаянию подняться на поверхность. После того, как исчезла метка, меня окутало странное спокойствие, граничащее с безразличием. Вот пусть пока так и остается.
— Ты сделал свой выбор, Айтон. Надеюсь, тебе не придется о нем жалеть... Прощай...
У меня еще хватает сил развернуться и в полной тишине покинуть зал. Я даже не понимаю, куда иду. Хорошо, что меня вовремя перехватывают и провожают к выходу…
Не помню, как тогда добралась домой, как объяснялась с обеспокоенной мамой и Уной. Потом попросила меня не беспокоить, ушла в свою комнату, закрылась, упала на кровать и слепо уставилась в потолок.
Не представляю, сколько бы я так пролежала, если бы не маги. Они пришли ближе к вечеру и коротко, четко сообщили, что на сборы нам дается день. Послезавтра утром мы обязаны навсегда покинуть Кайнас.
Это известие вырвало меня из нездорового оцепенения, заставило двигаться и хоть чем-то заняться. За ночь и день предстояло сделать очень многое, но прежде...
— Нэсса, — я закрыла за лагорцами дверь и схватила за руку, пытавшуюся прошмыгнуть мимо меня невестку. — Кольцо... Это ты его взяла?
— Что? Как тебе только в голову такое пришло?! — взвизгнула женщина, некрасиво кривя рот. — Я герцогиня, а не воровка. Да и зачем мне эта дешевка? Ее и за медяк не каждый купит. Да я... Да ты...
Чем дольше она распалялась и громче кричала, чем старательней избегала встречаться со мной взглядом, тем больше я уверялась в ее вине. У меня было время подумать, сопоставить, и сейчас я окончательно убедилась, что подарок Айтона украла именно она. Не знаю, зачем, кому она его отдала, и спрашивать не стану. Все равно не признается. Да это уже и не важно.
Я смотрела на красную от злости Нэссу и вдруг поймала себя на том, что больше не чувствую к ней ничего. Ни ненависти, ни жалости. Одно лишь брезгливое недоумение. Если бы не племянник...
— Значит так, — я сделала шаг вперед, прерывая ее возмущенные стенания, и невестка поспешно отбежала, почти отпрыгнула назад. — Поговори со своим... покровителем. Если тебе разрешат здесь остаться, дом в твоем распоряжении. Я дам денег. Немного, но, если распорядиться ими с умом и экономить, на первое время хватит. Потом Талим подрастет, и метка у тебя есть... Справишься. Если не позволят задержаться в столице, мы отвезем тебя к родителям. Все равно, это по пути. С нами в имение ты не поедешь.