Опустилась на корточки, подняла кошелек, поймала беглый взгляд рубиновых глаз.
— Хвич, хочу тебя попросить. Не подкрадывайся больше к моим близким. Нэсса могла испугаться, потерять сознание, а она ждет ребенка.
— Плохая… — насупилось мое чудище. Оскалилось и убежденно добавило: — Очень…
А я вдруг вспомнила прежнюю, «довоенную» Нэссу. Ее улыбку, веселый смех, то, как радостно она кружилась перед нами, показывая роскошное венчальное платье. Как плыла в белоснежном кружеве к алтарю Каари, возле которого ее ждал Талим. Вся такая воздушная, счастливая, восхитительно прекрасная. И мне стало грустно. Да, невестка всегда была легкомысленно-себялюбивой, но подлости я раньше за ней не замечала. Думала, она разозлится за то, что я решила продать себя, а ее просто не устроила личность «покупателя». Врагу — нельзя, а лавочнику за кусок мяса — можно.
— Ей очень трудно сейчас, — попыталась заступиться за невестку. Объяснить ее поведение — не горгулу, а, в первую очередь, самой себе. Но Хвич, в отличие от меня, остался неумолим.
— Плохая… — упорствовал он. И в подтверждение своего приговора тихонько, но грозно зарычал.
— Пусть так… — не стала спорить. — Ты защищал меня, понимаю. Но с Нэссой я и сама справлюсь. Так что, пожалуйста, не трогай ее…
Монстр понурился. Нехотя кивнул.
— И маму тоже…
— Нет… — вдруг яростно замотал головой горгул, будто чего-то испугался. — Ее нет… Никогда…
— Маму?
— Да… — теперь со мной так же старательно соглашались. — Не трону… Нельзя…
— Нельзя? Почему?
— Нельзя… — повторил монстр упрямо. — Запрет…
И все. Как я его ни пытала, он лишь настойчиво твердил те же несколько слов: «никогда»… «запрет»… «нельзя». То ли не желал объяснить, то ли просто не мог.
— Значит, тем вечером ты провожал меня по распоряжению хозяина? — наконец сменила я тему.
Об одном не удалось расспросить, так хоть о другом узнаю.
— Приказал… да… Но я тоже… Хотел…
— А потом, ночью, за кровью тоже он прислал?
— Нет… сам… Ночью сам… — снова прижал уши к голове горгул. — Охранять… Должен охранять… Надо кровь…
Ничего не понятно…
Тяжело договориться с тем, кто не владеет нормальным человеческим языком, а предпочитает какую-то странную мыслеречь.
— Должен охранять… — легонько тронул меня за колено монстр. — Очень должен… Без крови никак…
Мда… Пояснил называется. Я вздохнула.
— Тебе опять нужна моя кровь?
Хвич усиленно закивал.
Расстались мы наполовину довольные друг другом. То есть защитник мой точно был счастлив, сыто щурился и старательно облизывался. А я… Меня ждал визит людей высшего и поход с Уной на рынок. Теперь, когда появились деньги, мы могли, наконец, купить все необходимое.
Гости явились через полчаса: хмурый немногословный маг и лекарь — щуплый, невысокий человек с острой рыжеватой бородкой, — который тоже оказался одаренным.
Я впервые видела настоящего целителя, как называли своих лекарей лагорцы, и теперь, затаив дыхание и боясь лишний раз шевельнуться — вдруг помешаю и меня выгонят, — наблюдала, как лэйр Сюфрэ медленно водит руками вдоль маминого тела. Неужели вот так, не касаясь больного, он может что-то узнать, почувствовать? Выяснилось, что, да, еще как может, и даже без артефактов.
— Милая барышня, я сам — один большой природный артефакт, — мягко улыбнулся лэйр, когда я все-таки осмелилась спросить о том, что меня волновало. — Не беспокойтесь, я обязательно вылечу вашу матушку. Приготовлю необходимые снадобья и буду навещать ее до полного выздоровления.
Когда я рассыпалась в благодарностях и попыталась узнать, сколько стоят его услуги, добавил:
— Я личный целитель лорда Айтона, состою у него на службе и получаю соответствующее жалование. Поверьте, весьма приличное. Я не лечу посторонних и не беру с них плату. Помогать альтэ лорда и членам ее семьи входит в мои обязанности.
И так просто в его устах прозвучало это «альтэ», так спокойно, безмятежно и буднично, будто он не о любовнице говорил, а о… помощнице, например. Достойной молодой особе, наравне с самим целителем выполняющей свою работу. Мне сразу легче стало, словно в груди разжалась невидимая пружина, которая все это время мешала глубоко, свободно вдохнуть.
Не то, чтобы я боялась осуждения незнакомых людей, но все равно каждое мгновение напряженно ждала с их стороны двусмысленных взглядов и мерзких многозначительных улыбочек. Но лэйр Сюфрэ вел себя благожелательно и невозмутимо, маг, лэйр Альнот, — ровно, хоть и немного отстраненно, лишнего себе не позволял ни один из них, и я постепенно успокоилась.