И в конце… я увидел. На первом этаже. Примерно там же, где м заходили в сам зал.
— Л-Линнет… — прошептал я.
Это… была она. Девушка. Линнет.
Она… она просто…
Она…
— Витя?.., — она поворачивается, а за ней шлейф из её четырехрукой копии, — MON CHER VICTOR!
Она жива… жива… она жива!
— Ха-ха-а-а, Victor! — она спрыгнула с трупа и кинулась мне на шею!
Она прижимает меня к себе, и я чувствую, как её похолодевшие, будто каменные руки со всей силы обнимают меня за шею, а как вторая пара сжимает мою спину!
Э? Вторая пара рук⁈
— Ты жить? Ты хорошо⁈ Витя, о-о-о-ох, я так переживать! — она разорвала объятия, двумя своими руками взяла меня за лицо, а двумя другими начала поднимать одежду и пытаться найти раны.
Какого…
Я нахмурился и от шока даже попятился.
Девушка, слегка испуганно раскрыла глазки и поджала ручонки к груди, будто считая, что я на неё зол. Будто с ней что-то не так. Посмотрела ещё, типа: «А что я сделала?.. Я тебе не нужна?..»
Но я не злился. Я просто… не понимал.
Один её глаз светился и сливался с глазом выходящего из девушки силуэта. Под лопатками росла дополнительная пара призрачных рук, кожа серьёзно побледнела, а в некоторых местах потрескалась, словно у фарфоровой куклы.
Но… она не похожа на больную или раненную. Она лишь смотрит на меня щенячьими испуганными глазками.
— Ты… в порядке?.., — шепчу я, не понимая, что тут вообще думать.
— Д-да!
— Тогда что с тобой⁈ — наконец даю волю эмоциям и взмахиваю руками, — Я думал ты умерла!
— О, а я почти!
— Ха⁈
— Я уже умирала, меня штыри пробить. Вот тут, тут и тут! — она указывает на самые потресканные места, на грудь, животик и ногу, — Но тут мне прийти осознание, Витя!
— И какое?..
— Я уже давно мертва!
—… что?
— Моя сила — не разрушать! — она улыбалась, а в её голосе слышалось очевидная радость и лёгкость, — Моя сила — быть одновременно в нашем, и Разрушенном Мире! Мой дар ничего не ломает! Он просто привносит чужой мир в наш! Я совмещать две реальности!
Я почесал голову. Осмотрелся.
Знаете, чем дальше мы шли с Евгением, тем больше задавались вопросом — почему некоторые демоны так ровно порезаны? Буквально дошло до того, что валялись тупо, нахер, кубики.
И вот рядом с Линнет, этой нарезки было максимально много. Везде виднелись полосы как от ножа, везде валялись идеально срубленные демоны, зомби и люди. А сама она стояла на одном из высших Демонов, четырёхметровом чудовище, которое я раньше бы и пальцем тронуть не смог.
Всё было спилено идеально тонко. Без шансов на спасение. Просто насквозь.
— И… с тобой всё хорошо? — спрашиваю ещё раз, — Почему в трещинах-то?
— Ой, не знать. Наверное, временно стала второй версией себя, чтобы заменить повреждённую первую. Я в порядке! А ты… — она подошла, — Ты переживать?
— КОНЕЧНО!
Она дёрнулась и замерла как испуганный суслик.
Я протяжно выдыхаю.
— Линнет… — успокаиваюсь, — Я думал ты умерла. Я это ЧУВСТВОВАЛ. Я даже не представляю своего гнева, если бы нашёл твой труп!
Линнет, эта глупая блондиночка, распахнула глазки и прикрыла свою стеснительную улыбку всеми четырьмя ручками, а щёчки её покраснели.
— Но ты жива, — улыбаюсь, — Это хорошо.
Видели бы вы её морду…
Эх, что-ж вы все здесь такие прикольные. Ну как мне потом вас бросать и улетать в Империю?..
— Где Альберт? — решаю перевести тему, а то неловко как-то.
— Врач? Он жив. Я его вывести.
— А сама чего не ушла?
— Тебя искать… — пробубнила она, — Переживать…
Качаю головой.
Линнет… молчи. Прикрой свой милый ротик, не усугубляй ситуацию.
— Ладно, пошли, — всё, не могу с неё, — Евгений в соседнем коридоре, заберём его и на выход. Хватит с нас аукциона сраного.
— Да… такой себе аукцион, — она поникла, а потом приободрилась, — Ну, главное что мы живы!
— Ага, — грустно хмыкаю, — Жаль конечно, что Нейтрино просрал. Но ты права, главное, что жи…
— Не просрал.
Я останавливаюсь.
Что?
—… а? — медленно поворачиваюсь.
— Когда ты исчез, я… его выкупила, — она стеснительно потирала пальчики, — Видела, как ты его хотел и подумать… ну… если успею купить, ты будешь счастливый… ну и… в последнюю секунду перебить цену… вот.
… что?
Я завис… из руки едва не выпал серп, а рот чуть не раскрылся.
Повисло молчание, в котором я тупо и не моргая смотрел на девушку. Она, чувствуя неловкость, тёрла пальчики всё активнее, и уже не могла даже поднять на меня взгляд.