Убийство давнего друга было лишь вопросом времени. После того, как я узнал, что Кира сделала, чтобы защититься от него, я бы не оставил свидетеля. Сейчас глядя как Врата затягивают душу Шереса, ощущал двойное удовлетворение — теперь до неё точно никто не доберётся. Конечно, даже выступи он с прямыми обвинениями против моей шиати в суде Импертатора, я бы смог её защитить. Но зачем причинять ей лишние беспокойства, если можно устранить всех возможных свидетелей? И последние из них сейчас прошли Врата — отныне даже чтец душ не сможет допросить их, июо их души растворились в Вечности.
Время возвращает привычный ход. Все, кто представлял угрозу убиты.
Я небрежно откидываю тело бывшего друга в сторону и поднимая голову натыкаюсь на глаза сына полные ужаса.
Горячка боя схлынула мгновенно.
Мне не нужно оглядываться по сторонам, чтобы понять, что менее чем за тридцать секунд я буквально на куски разорвал десяток магов и еще нескольким лично свернул шеи с самым безумным выражением лица.
На глазах у своего сына.
Меня можно поздравить. Со статуса конкурента я перешел в разряд чудовищ.
Сжав челюсти направился стеклу, чтобы вытащить его из ловушки. Он отшатнулся от стекла и это неожиданно больно резануло по натянутым нервам. Хотя именно на такую реакцию я и рассчитывал. Всё равно больно.
Над стеклом пришлось повозиться. Иронично, но убийство полсотни разумных в этом доме заняло у меня меньше времени, чем вскрытие антимагической ловушки.
Сын застыл посреди пещеры полной агорита — антимагического вещества — сжав кулаки, в ошейнике, от которого гнев снова поднялся мутной волной, сверлящий меня мрачным взглядом, и прядь седых волос в его кудрях, заставляет сжать зубы и не пугать очередным припадком ярости и так видившего больше чем нужно сына.
Умные засранцы обустроили свою лабораторию в весьма удачном месте. Месте естественно изолированном от магии.
Направил вестника отцу. Пусть разберётся с этим местом прежде чем я уничтожу его.
Наконец стекло поддалось. Медленно и осторожно приблизился к сыну, не представляя что ему сейчас сказать. Как успокоить? Да и примет ли он утешение от того кто только что на его глазах рвал людей на куски.
Он не дрогнул когда я приблизился вплотную. Я медленно подняв руки приготовился прощупать ошейник, вероятно на нём то же плетение что и на стекле- Нашу связь с источником довольно сложно заблокировать, даже с помощью агорита — как сын судорожно вздохнув уткнулся лбом в моё плечо и затрясся в сухих рыданиях.
Растерявшись на миг, обхватил своего мальчика изо всех сил вжимая в себя, делясь теплом и уверенностью, в душе не веря, что он не отталкивает, после того что увидел. Хотя вероятно это шок. Но я воспользуюсь этим чтобы утешить своего сына. Пока не знаю что именно пережил мой мальчик, но едва ли седая прядь в его волосах появилась от петляния по переходам.
Если бы я мог, разорвал бы их еще раз.
Дождавшись пока Стас успокоился достаточно, чтобы перестать трястись слегка отстранил его. Стёр слёзы со щек и неожиданно для себя поцеловал в лоб ласково взлохматив мягкие кудри.
— Я испугался за тебя, сын. — хриплое признание далось с трудом. Серые глаза сына доверчиво и растерянно смотрящие на меня, я в любой момент готовый уловить в них страх или отторжение и отступить, выпуская из своих объятий ребенка. Однако, Стас отстранившись снова удивляет меня:
— Прости, Сэ…пап, я не справился. Хотел защитить её и подвёл тебя.
— Ты никого не подвёл, сын. Твоя мать жива, ты защитил её. Сейчас выберемся отсюда. — я обвёл рукой пространство пещеры. — и переместимся к ней.
Сын с сомнением оглядел меня:
— Разве ты можешь перемещаться? Вроде дар пространственной магии из семьи только у Лида. — подавил внутреннее ликование от его небрежного «из семьи», еще не признание себя её частью, но уже не отрицание.
— Ты прав, я не могу «ходить» на дальние расстояния и не могу переносить с собой посторонних. Но тебя и твою мать я могу водить тенями, потому что вы самые близкие люди для моей сути в том числе. — вывел его из пещеры и накрыл окружающее пространство лёгкой иллюзией, не желая демонстрировать и так шокированному Стасу масштабы произошедшего. И в очередной раз напоминать о том какие зверства я творил на его глазах.
Итак, когда спадёт шоковое состояние будет шарахаться от меня еще долго.