Я не заметив отпила уже больше половины чая и схомячила третье пирожное, когда Дагорн обернулся ко мне и мягко улыбнувшись проговорил:
— А вот теперь командуй — это берем? — и начал одну за другой показывать мне вещи из моего гардероба.
Я только и успевала кивать или мотать головой, как он быстро и аккуратно складывая вещи при помощи магии направлял их в разные сумки, но пока ничего не сложил в рюкзаки, стоящие прямо у кровати. Наши рюкзаки сиротливо лежали у двери, очевидно попав под безжалостную замену.
И вот мы разобрали мои вещи, с вещами сына Дагорн расправился практически без моей помощи, гораздо лучше представляя себе, что может потребоваться ему на тренировках, на ночевках в походе и так по баловаться.
Смущающий момент разбора моего белья, в который я пыталась решительно вмешаться, тоже был — Дагорн абсолютно невозмутимо вывалил весь мешок перед собой и с самым равнодушным видом перебирал пальцами весящие в воздухе трусики и лифчики, сортируя на своё усмотрение. Полыхая ушами и щеками так что, казалось, кожа сползёт, я попыталась остановить беспредел, но, когда добежала до Дагорна и висящего перед ним будто на невидимой сушилке бельишка, коварные кружевные и шелковые изделия взлетели вне моей досягаемости вверх.
— У тебя хороший вкус, дорогая. Пожалуй, ради того, чтобы представлять тебя в этом шикарном, но непрактичном неглиже будем почаще останавливаться в гостиницах. — мягко обхватив меня за запястье правой руки чуть притянул к себе этот извращенец.
Я пытавшаяся допрыгнуть и спрятать от колдуна своё имущество и пойманная почти в полёте, вспыхнула уже от гнева.
— Это бельё я беру с собой в столицу. То которое буду носить в пути, уже собрано отдельно в том сером мешке. — почти прошипела я, задыхаясь от ярости, а заметив заинтересованный взгляд в сторону аккуратного мешка с заботливо упакованным сменным бельём, совсем потеряла голову — Только попробуй его развернуть, и я тебя точно искалечу. Я не шучу. — в подтверждение своих слов как могла из этой невыгодной позиции сильно и резко ткнула острым кулаком ему солнечное сплетение.
Козлина! Мог бы хоть вид сделать что больно.
Но руку отпустил и ладно. Я отскочила в сторону, не понимая, что делать дальше, мои кружевные парадно-выходные так сказать комплекты всё еще висят над его головой, сам он всё еще нависает надо мной довольной скалой.
— Кирюша, колючка моя, ну не нервничай так. Я не мог удержаться, слишком соблазнительно было заглянуть что там носишь под своими строгими нарядами старой девы. И ты меня совершенно не разочаровала. — со смешком продолжал говорить этот смертник, сделав шаг в мою сторону, а кружевные предатели, слава Всем богам, быстренько сложились в мешок из которого выпали и тоже исчезли в «кармане». Ну это я так думаю, что Дагорн их в этот свой пространственный карман суёт. Раньше я такого не видела. Мешок просто подлетает в воздух замирает где-то на уровне моих глаз и будто ввинчивается спиралью в пространство быстро расплываясь.
— Как же ты бесишь, Дагорн! Ничего по — человечески сделать не можешь. Вот вроде помог, и вроде даже благодарная тебе была, так нет, и тут выбесил. — не желая успокаиваться со злобой ответила я.
— Извини. — развел он руками. — Это была безобидная шутка. Не думал, что ты так разозлишься, огненная моя. — замерев напротив меня широко улыбнулся он. И да глаза снова были синие, что за фигня с его глазами? У Стаса тоже так будет?
— Все твои шутки безобидные, Дагорн. — скрестив руки на груди мрачно проговорила я. — Для тебя. — со значением закончила фразу.
И всё веселье слетело с него как шелуха, а из зрачков прямо на моих глазах выползла чернота, заполняя радужку. Жутковато, но завораживающе как-то.
— Ты меня боишься? — этому вопросу я удивилась, даже бровь вздернула, намекая на прояснение постановки вопроса. — Я в там в шатре напугал тебя? — с тревогой вглядываясь мне в глаза своими всё продолжающими заполняться чернотой уточнил Дагорн.
Я фыркнула.
— Имеешь ввиду, думала ли я, что ты собрался меня насиловать? — настороженный кивок и сжатые челюсти, не стала долго мучить его паузой. — Нет. Я не думаю, что ты способен на любое необоснованное насилие. Если бы я считала тебя способным применить силу к женщине, я бы в жизни не подпустила тебя к своему ребенку, а уж тем более не доверила бы тебе его обучать и воспитывать. — честно просветила я.
Я первый раз за всю жизнь видела, как человека так явно накрывает облегчение. Но я тут не для того чтобы радовать этого великовозрастного извращенца своим бельём или доверием, или ещё чем. А потому раз уж начала выскажусь до конца откровенно.