В общем он решал все вопросы до того, как я хваталась за повод поговорить хоть с кем-то кроме Свэга и постоянно пропадающего где-то сына. Вот кстати Стаса никто особо не выделял, и спал он на земле как весь остальной отряд в спальном мешке у магического костра и в спаррингах участвовал и в утренних тренировках наравне с рядовыми воинами. И никто его не сторонился и не боялся заговорить
И я степень стараний конечно оценила, но всё это полностью изолировало меня от окружающих, а с учётом общего абсолютно непривычного для меня тотального безделья, я просто изнывала от тоски.
А завтра Свэг от нас отделится в городке Аэрти и мы скакнём порталом до следующего населённого пункта, и тогда я вообще весь путь проведу в молчании под давящим взглядом Дагорна.
Таким размышлениям я предавалась сидя на бревне попивая утренний сбор для бодрости духа перед очередным марш броском и наблюдала за утренней тренировкой Стаса и Дагорна, Дагорн терпеливо раз за разом показывал одни и те же жесты очевидно предлагая наполнить их магией, но хмурый от напряжения сын, похоже пока не улавливал как реализовать это. Бродик сев прямо на траву наблюдал и периодически вставлял какие-то фразы. Мне отсюда было не слышно хотя даже если бы я и умудрилась их расслышать, это всё равно осталось бы для меня тарабарщиной.
Арон вместе с остальной частью отряда и Свэгом выполняли комплекс упражнений своей утренней зарядки на основной поляне где разбит лагерь.
— Ты планируешь рассказать ему из за кого бежала из столицы в прошлый раз? — ох, дожили, радуюсь даже таким неудобным вопросам. Совсем одичала, видать.
— Вообще не собиралась. — пожала плечами отвечая Свэгу присевшему рядом со мной как всегда абсолютно бесшумно. — Может он угомонился?
— Не считаешь, что мужчину, который столь явно на тебя претендует следует предупреждать о подобных ситуациях?
— Считаю, что предупреждать надо будет того, на кого претендую я. — проговорила, не отрывая взгляда от сына, у которого кажется получилось то что они там битый час делали. Вот он в порыве радости подпрыгнул на месте и кажется хотел обнять Дагорна, но в последний момент сдержался, принял невозмутимый вид и что-то произнес.
Я улыбнулась искренне, любуясь своим мальчиком.
— И потом, Дагорн, всё равно будет разбираться с ним по поводу того, что он про нежелательные беременности наплёл, а там и с остальным разберется. — не слишком, впрочем, уверенно продолжила я.
— Но как жест доверия оценит. — с давлением в голосе отвечает друг. — Да и сама понимаешь информация никогда не бывает лишней.
— Я подумаю об этом. — со вздохом согласилась я с аргументами друга и осталась снова в относительном одиночестве.
В голову сами собой вползли воспоминания как когда-то наши отношения как раз и начались после моей просьбы о защите Дагорна от посягательств другого мужчины.
Я как раз оканчивала практику в ресторации мастера Антонио тогда еще «Влажный сазан» — название это было первое что мы сменили, оставив просто и незамысловато «Атлант». Но девушке без дара и, следовательно, без надбавки к стипендии, без поддержки семьи ввиду её, семьи, полного отсутствия, «на булавки» постоянно прилично не хватало, поэтому я продолжала работать и после поступления, только стараясь устраиваться на более менее постоянное место, а не перебиваться случайными подработками как раньше. И даже с практикой умудрилась удачно совместить, да и заведение «У Сэма» где я была подай-принеси у зловредной. но дюже опытной управляющей Ивангелики располагалось недалеко от «Атланта». Хотя всякая удача, как известно результат длительной подготовки и не спроста у распределяющего нашей группы от меня случился шикарный презент в виде какого-то редкого вида дохлой бабочки, которых он коллекционировал с упорством достойным лучшего применения, ей боги.
Но что есть, то есть.
И вот я мчусь по очередному не слишком вразумительному поручению госпожи Ивангелики, чья лоснящаяся красная харя и дурацкий шиньон отличающийся по цвету от остальной гривы жёстких курчавых волос будет явно преследовать меня в страшных снах, и меня внезапно хватает за плечо мастер Харэго, владелец гостиницы «У Сэма». Большой, противно рыхлый мужик с вечно потными руками и дурацкими редкими усиками над тонкими губами. Но начальник же, а потому проглотив готовое сорваться возмущение и опустив занесенную для тычка руку, замираю в коридоре второго этажа между номерами почти у самой лестницы, ведущей вниз в зал к обедающим там постояльцам, преданная и готовая внимать речам нашего щедрого и прекрасного.