Глава 26
Дворец Халифа-назир-абы, Карим-ибн-Кезир-абу-Дардэ.
— Он великий воин своего народа, уважаемый Карим-аглы, его резерв велик, чёрная сила смерти наполняет его жилы. Он никогда не бывает один, драгоценный Карим-аглы, запомни это. Я говорил с мудрецами как ты просил меня, за неполный день я узнал немало. — Свирепый Змей гипнотизировал собеседника непроницаемым взглядом, но Великого Визиря Халифа-назир-абы, старейшего из советников Звёздного круга, служившего ещё прошлому Халифу, не смутить пристальным взглядом или подавляющей аурой. Старый настолько, что срок его жизни перешагнул пятое столетие, но благодаря своему любопытству и неистребимому желанию изучать, узнавать, осваивать и присваивать что-то новое, сохранивший острую ясность ума. Алиман-шеин-аглы никогда не был самым сильным, но всегда был самым хитрым и это позволило ему держаться у подножия Халифа приумножая его величие и избавляясь от соперников настолько виртуозно, что к текущему моменту его влияние в Звёздном круге зачастую оказывалось даже больше чем у самого Халифа.
Свирепый Змей, Карим-ибн-Кезир-абу-Дардэ, приходящийся пра-правнучатым племянником Великому Визирю, а также весомым оружием и силовой поддержкой в руках могущественного родственника, один из немногих живущих ныне мог обратиться напрямую к Великому Визирю за советом или информацией.
Как сделал и сейчас, после интереснейшего разговора с одной из своих новых наложниц, рыжей имперкой.
— Сентер Дагорн как и весь его род славится великими воинами. Его не победить в одиночку, против таких как он, отмеченных чёрной силой, нужно выводить армию из одарённых, а затем добивать такими как ты сверходарёнными и только тогда есть шанс его убить. Но и самому умереть. — с хитрой улыбкой на сморщенном лице продолжил старик. — Так что биться с ним, если готов за это умереть. Потомиу что он не будет один. С ним его тени и его род. Они будут мстить до последнего за свою кровь. В их роду сам Император. — лицо старика неуловимо изменилось, хотя на тонких губах по-прежнему змеилась усмешка, выцветшие глаза отдавали пронзительным холодом. Карим-аглы мгновенно уловив перемены в опасном собеседнике незаметно подобрался. — Так что прежде чем затевать эту битву, оцени ещё раз стоит ли то что ты обретешь, того что ты можешь потерять. Таков мой тебе совет.
Алиман-шеин-аглы расслабленно сложив тонкие руки с узловатыми пальцами на коленях, откинулся на подушки и не скрывая любопытства следил за мимикой Свирепого Змея.
Для всех этот достойный муж казался непроницаемым, равнодушным, всеведущим и непредсказуемым, но не для того кто был его главным учителем.
В чудесном саду Великого Визиря, где раздавались мягкие трели самых редких в мире птиц, в беседке мягким шифоном отгораживающим от набирающего силу солнца, в тени фруктовых деревьев наполняющих лёгкие ароматом, Свирепый Змей Халифата принимал важное решение. Важное для всех, в том числе и для самого Алимана. Втянет ли его воспитанник всех соплеменников в вероятную усобицу?
В душе мудреца привычно боролись два чувства — страх перед возможностью проиграть всё включая свою жизнь, и любопытство — что будет если рискнуть? И вероятно потому что всю жизнь он поддавался второму чувству, сейчас Алиман и имел приставку шеин — Великий, к своему имени.
Карим-аглы неподвижно застыв на подушке скрестив ноги в расшитых золотой нитью изумрудных одеждах, скользил равнодушным взглядом по шифоновым тканям мягко колышущимся ветром.
Старик выжидал, не обрывая и не торопя воспитанника. С ощущением досады и гордости осознавая, что читать ученика становится всё труднее. Вот и сейчас точно зная, что ученик раздражён улавливал лёгкие отголоски недовольства в чуть сжатых губах, решимость в напряжённом наклоне головы, и снова раздражение в едва заметном выдохе.
С предвкушением Алиман-шеин-аглы наблюдает как Карим-аглы медленно возвращает взгляд своему учителю и слегка поклонившись ровным тоном проговаривает:
— Я услышал тебя, Великий Визирь, да продлят звёзды твой срок, и благодарен за совет и за нашу прекрасную беседу. Могу ли я чем-то порадовать тебя в ответ? — соблюдая незыблемые правила их общения, ведь только глупцы верят, что за советы мудрейшего не нужно платить.
Обычно за подобные обращения Карим-аглы расплачивался жизнями врагов Великого Визиря или диковинными книгами и иными сокровищами, которые трудно найти, но никогда женщинами. В гареме Великого Визиря жили женщины, которых он отбирал сам, всегда.
— Я хочу знать, мой любимый ученик, кто та женщина, что вынудила тебя искать у меня совет? Что ты в ней увидел? — в ответ на безмолвный вопрос, старик ехидно улыбнулся. — Ну конечно женщина, а кто же еще, мой мальчик? Только женщины способны так ярко нас зажечь и посеять столько сомнений. Завладей ты вещью Дагорна ко мне за советом бы ты не пришёл. Но ты завладел его женщиной, уникальной, судя по всему, потому не мог мыслить трезво.