— Довольно много, — ответил господин Розочка. — И всякий раз у меня было чувство, что я прибыл в совершенно незнакомый мир. Но через некоторое время замечаешь, что люди далеко не такие разные, как можно было ожидать. Повсюду есть приятные люди. И менее приятные.
Господин Розочка рассказал ему о берберах и об их великолепных шатрах, в которых он жил в пустыне.
— И представь себе, — сказал он, — каждый шатёр играет свою мелодию, как только входишь в него. В детских шатрах это была тихая колыбельная, а в шатре вождя племени — целый симфонический оркестр.
Только теперь Мориц вдруг заметил, что в доме по-прежнему звучала арфа.
— А кому принадлежал этот шатёр? — спросил он.
— Он принадлежал самой красивой девушке в деревне, она подарила мне его в знак благодарности за то, что я помешал выдать её замуж за отвратительного старика.
— А откуда вы так хорошо знаете господина Мейербера, если вы всё время в разъездах? — спросил Мориц.
— О, Альфонс долгое время работал вместе со мной, — сказал господин Розочка. — И на одном задании в Тасмании с ним случилась тяжёлая психическая авария.
— Психическая авария?
— Да, он внезапно потерял все свои силы. Может, когда-нибудь я расскажу тебе эту историю. Как бы то ни было, с тех пор он ушёл на покой, но мы, естественно, всё ещё дружим.
Тем временем наступил вечер.
— Мне пора уходить, — сказал Мориц.
В холле господин Розочка долго тряс ему руку.
— Передавай привет родителям, — сказал он, — и желаю вам хорошего лыжного отпуска. — Мориц кивнул. — Ещё у меня есть для тебя подарок. — господин Розочка полез в карман и достал оттуда что-то маленькое, блестящее. — Дарю тебе эту подзорную трубу для мелкой дичи, — сказал он. — Если тебе повезёт, ты сможешь время от времени открывать с её помощью что-нибудь интересное.
— Это круто! — сказал Мориц и осторожно повертел в руках подзорную трубу. — Хорошей поездки. И… до встречи.
В дверях он ещё раз обернулся. Господин Розочка с улыбкой смотрел ему вслед, засунув руки в карманы. Мориц сам не понял, как это случилось, но он не выдержал, побежал назад к господину Розочке и бросился ему на шею. Бархатная куртка господина Розочки пахла корицей и цветами. Он тоже обнял Морица, а потом осторожно подтолкнул его к двери.
— Иди уже, мой мальчик. Родители тебя ждут.
Взбегая по лестнице, Мориц разглядывал подзорную трубу. Она была гладкая и тёплая на ощупь и поблёскивала золотом. У него было предчувствие, что она принесёт ему немало открытий.
Наверху его уже ждали папа, мама и Тим. На столе стояли тарелки и стаканы, папа как раз принес из кухни хлеб.
— Смотрите-ка, что мне подарили, — сказал Мориц и показал подзорную трубу. Потом он посмотрел через трубу на папу. Его глаза стали огромными.
— Здорово, — сказал папа. — Завтра же испытаем её в лесу. Как дела у господина Розочки?
— Хорошо, — ответил Мориц. — Но он надолго уезжает.
И замолчал. Глазам его стало сперва горячо, а потом они увлажнились.
— Тебе из-за этого грустно? — спросила мама.
Мориц кивнул. Мама обняла его, и её курчавые волосы защекотали ему нос. Тим хлопнул его своей пухлой ручкой по спине. Мориц глубоко вздохнул и повернулся к маленькому брату.
— Он уедет, но потом вернётся, — сказал он. — Обязательно вернётся.
