— Что за вонь? — спросила она.
— Горит что-то. Дверь не открывай.
— Почему?
Потому что в глубине души мне хочется верить, что тебе есть дело до меня, подумал Рики.
— Похоже, в гостинице пожар.
Рита взялась за ручку двери и повернула ее.
— Ага. И мы с тобой останемся тут дожидаться пожарных. Мой герой. Только если я останусь, тебе придется заплатить, унитаз на ножках. Четыреста за час. Тысяча за ночь.
Рики передернуло. Всю жизнь его как только не обзывали, но эта шпилька почему-то задела сильнее остальных. Он же не специально облысел. А женщины почему-то считали, что у него проблемы с наследственностью, раз он такой. Нижняя губа Рики начала подрагивать. Он глубоко задумался.
— А может, я дам тебе двадцатку, и ты мне к утру ботинки почистишь?
Рита разинула рот. Один ноль в пользу Рики Смита.
— Засунь ее себе в задницу, кабан, — огрызнулась она, распахнув дверь, и выскочила в коридор.
Ее встретило громкое шипение: тлевший огонь оживился от воздуха из номера Рики, и коридор запылал. Рита оказалась посреди пламени. Она дергалась в замешательстве, как человек, попавший в комнату смеха на ярмарке. Рики с мстительной радостью наблюдал за тем, как струящиеся светлые волосы и коротенькая красная юбочка вспыхнули ярко-оранжевым.
Теперь явно чувствовался запах пригоревшей еды. Он решил, что пожар начался в гостиничном ресторане. Может быть, газовый шланг прохудился, или на плите жир загорелся. Как только температура огня превысит тысячу градусов, раскаленный воздух распространится вверх по лифтовым шахтам и вентиляционным трубам и поджарит все здание, как огромное суфле. Рите досталось по полной. Она вбежала в номер, как будто в нее попали из пушки.
— Сволочь! — завопила она.
Рики шагнул в сторону от нее. Девушка ринулась вперед и разбила головой стеклянную раздвижную дверь. Черный дым заполнил комнату. Рики выбил остатки стекла и вышел за ней на балкон.
Но Риты там не было. Он перегнулся через перила и посмотрел вниз. Ее горящее тело лежало в траве пятью этажами ниже. Руки раскинуты, как у ребенка, который делает «ангела в снегу».[6] Ведь я мог бы тебя спасти, подумал Рики и поднял глаза к небу. Луна как будто едва заметно ухмылялась.
Снизу неслись крики постояльцев, высыпавших на балконы своих номеров. Тут Рики вдруг вспомнил о двадцати тысячах в ванной. Он попытался вернуться, но наткнулся на непроницаемую дымовую завесу.
Рики попятился на балкон, нащупал стену и прислонился к ней спиной.
Что же это творится, спросил он себя. Сегодня ему наконец повезло. Он выиграл неслабую сумму. Но вместо того чтобы остаться в казино и продолжить, позволил первой подмигнувшей ему куколке увести его наверх. Такой шанс испортил. И винить, кроме себя, некого.
Гостиница ходила ходуном. Рики слышал, как пламя ревет в номерах, и догадался, что температура уже породила смертоносную волну. Суфле вот-вот будет готово.
Пора пообщаться с Главным Начальником, решил Рики.
В колледже он писал сочинения о всех романах Эрнеста Хемингуэя, в которых герои молились в минуту, когда молитвы уже не могли помочь. Для Хемингуэя молитва и трагедия всегда идут рука об руку, а мир печален и ненадежен. И Рики думал примерно так же. Живешь дерьмово, потом вообще умираешь. Но все же, на случай, если Господь слушает…
— О Господи, огради меня от смерти, — пробормотал он, зажмурившись. — Прошу тебя, Господи… Я больше никогда так не облажаюсь.
Языки пламени выползли на балкон, обжигая ему руки. Рики вскрикнул и открыл глаза. Ему тридцать пять. Семьи нет. Парень, у которого были большие мечты — и ничего не осталось. Он оглянулся через плечо. Огонь съел потолок номера. Куски электропроводки падали на кровать. Вот-вот пламя охватит всю комнату, начнут плавиться стены. И он запылает, как Рита.
Рики подошел к перилам и стал перелезать через них. Пока пожар бушевал только в главном здании. Он посмотрел вниз, на стеклянную крышу шикарного спа-салона, где Ольга и Хильга, парочка шведок, похожих друг на друга как две капли воды, делали массаж. К ним записывались за три месяца. Рядом сверкал бассейн. И тут Рики вспомнил, что с глубокой стороны в нем не меньше трех с половиной метров. Если прыгнуть и попасть в нужное место, конечно, переломаешься весь, но все же есть шанс остаться живым. А сейчас ему больше ничего и не надо. Вопрос в одном: можно ли надеяться на удачу?
— Ну что, — произнес Рики, надув грудь, как Клинт Иствуд,[7] — рискнешь, придурок?
Всю жизнь он пользовался фразами крутых парней из кино, но храбрости это ему не прибавляло. Бывшая жена тысячу раз просила его бросить эту привычку. На бракоразводном процессе он сказал ей, что не знает, как бросить. Эти слова сами вырывались у него.
6
Зимняя забава. Человек ложится навзничь в снег, разводит и сводит руки и ноги, потом встает. На снегу остается отпечаток, похожий на силуэт ангела.
7
Клинт Иствуд (р. 1930) — американский актер, прославился ролями «крутых» парней в вестернах.