Мейбл глянула в записи. Тони говорил, что цыгане взяли Рики Смита в оборот, когда тот был подростком, и обучили тонкостям своего ремесла. Что может быть пагубнее для молодого человека?
— Наверное, да, — согласилась она.
— Слова о них доброго не скажу. Если ничего не путаю, мать с отцом выдворили из страны. И ярмарка загнулась. Это было примерно…
— Пятнадцать лет назад, — подсказал Малыш Пит, поймавший бабочку под стакан. Сняв шляпу, он ловко сдвинул стакан со стойки и стряхнул бабочку в шляпу, которую тут же нахлобучил на голову.
— Сколько они живут? — спросили Мейбл.
— Эта — уже полтора месяца, — ответил гном.
Мейбл заглянула в листок. Тони обманули во время лотереи. И он решил, что этому фокусу Рики Смит научился во времена странствий с балаганщиками.
— Последний вопрос, — сказала Мейбл. — Один мой друг был на розыгрыше лотереи. Его там надули. Номера были написаны на шариках для пинг-понга. Он считает, что розыгрыш был подстроен. — Она подняла глаза на Брауни и Малыша Пита. — Ничего вам не напоминает?
— Шарики для пинг-понга? — повторил Малыш Пит. — Она сказала «шарики для пинг-понга»?
— Кажется, да, — подтвердил бармен.
Малыш Пит подскочил на стуле и запрыгнул на стойку. Потерял равновесие и чуть не упал, но вдруг резко выпрямился. Мейбл подумала, что у него в стакане не только томатный сок. Он пробежал до конца стойки и схватил бумажный пакет, стоявший на холодильнике. Пит стоял к ней спиной, и Мейбл не видела, что он делает. Но тут Пит повернулся, держа пакет на вытянутой руке.
— Загляните внутрь. И скажите, что там.
Мейбл посмотрела в пакет. Иоланда тоже. Девочка, благослови ее Боже, не издала ни звука. Пакет был набит белыми шариками для пинг-понга. На каждом был отчетливо написан номер. Малыш Пит встряхнул пакет для пущего эффекта.
— Итак, дамы и малышка, смотрите внимательно. Сейчас мой дорогой друг Брауни вытащит пять шариков с закрытыми глазами. А я, всеведущий, всевидящий Малыш Пит, предскажу, какие на них будут номера. Готовы?
Мейбл посмотрела на Иоланду.
— Ты следишь за левой рукой, а я за правой.
— Ладно, — согласилась Иоланда.
— Номера: девять, четырнадцать, двадцать три, тридцать пять и сорок семь. Именно их Брауни достанет из пакета. Девять, четырнадцать, двадцать три, тридцать пять и сорок семь.
Брауни расстегнул пуговицы на манжетах рубашки и закатал рукава до локтей. Его руки были покрыты голубоватыми татуировками с изображением русалок и линкоров. Моряк, стало быть, догадалась Мейбл.
Прикрыв глаза, Брауни сунул руку в мешок и вытащил шарик. На нем было написано «23».
— Двадцать три! Ну скажите же, что я гений. Все так говорят! — объявил Малыш Пит.
Брауни вытащил сразу два шарика. — «9» и «14».
— Двойное попадание! Как он это делает? Никто не знает!
Улыбаясь, Брауни достал четвертый шарик. «35».
— Ну разве он не достоин поклонения! — вскричал гном. Он посмотрел на Иоланду с дьявольской ухмылкой. Потом протянул ей пакет.
— А теперь вы. Достаньте последний. «47».
— Но я не понимаю, как работает ваш фокус, — возмутилась она.
— Не важно, — подбодрил Пит.
Озадаченная Иоланда отдала Мейбл спящую дочку, приподнялась и сунула руку в бумажный мешок. Выражение ее лица моментально изменилось. Мейбл не сразу догадалась, что оно означает. Иоланда поняла, в чем был подвох.
Она вынула руку и протянула Мейбл мячик с номером «47».
— Как ты это сделала? — воскликнула Мейбл.
26
В полдень в дверь позвонили. Валентайн уже пришел к мысли, что не следовало снимать дом в Слиппери-Роке. Ничего глупее он в жизни не делал. Все знали, где его искать. Входную дверь перекосило от бесконечных дождей. Ему пришлось резко дернуть ее, чтобы открыть. На пороге стоял Гейлорд. В форме. Фуражку он держал в руке.
— Сержант Гейлорд. Какой приятный сюрприз.
Сержант глянул на него враждебно.
— Я обычно по воскресеньям не работаю. Но учитывая, что у меня в морге три трупа, приходится вкалывать сверхурочно. Войти-то можно?
— А что вас ко мне привело?
— Вы сами, друг мой.
Валентайн провел его в кухню и предложил стул. Потом сварил кофе в кофеварке, обнаруженный в кладовке. Он не встречал полицейских, которые отказались бы от чашки кофе. Гейлорд не стал исключением. Заправив кофе несколькими ложками сахара, сержант сделал глоток и поморщился.
— Ух, крепкий какой. Вы кофейный наркоман?
— Вроде того.
— У всех свои привязанности. Радуйтесь, что ваша не противозаконна. — Сержант отпил кофе, выпучив глаза. — В общем, дело такое, Тони. Я тут порасспрашивал, позвонил кое-кому, справки о вас навел. Вы в Слиппери-Рок пожаловали не за тем, чтобы мемуары пописывать.